Знание-сила, 1998 № 02 (848)

Что же это за Среда, которая способна породить и заесть? В какой мере влияет Среда на организмы в ней живущие? Часто крупнейшие события в эволюции биоты, такие как кембрийская (550 миллионов лет назад) и ордовикская (490 миллионов лет назад) вспышки разнообразия организмов, связывают с изменениями Среды. Интересно, что оба события часто объясняют повышенным притоком биогенных веществ (фосфатов, соединений азота, железа), что якобы и способствовало умножению видов. В переводе с научного языка на современный телевизионно-казенный жаргон это означает, что процветание государства зависит лишь от обилия в нем жратвы.

Конечно, хорошо бы было перенестись куда-нибудь в начало кембрийского или ордовикского периода и посмотреть, как оно там на месте было. К сожалению, машина времени так и осталась изобретением писателей-фантастов. Да и попади она нам в руки, все равно ни один наблюдатель, даже все человечество, учитывая непродолжительность его существования (всего каких-то три с половиной миллиона лет), не способны отследить ни одно из событий, о которых пойдет речь, поскольку каждое из них длилось более пяти миллионов лет.

Но если нельзя попасть сразу туда, куда хочется, попытаемся хотя бы подъехать поближе.

А теперь представьте себе портреты одних и тех же лиц, пристально буравящие вас суровыми взглядами со стен домов, лобовых стекол машин, из глубины будок чистильщиков обуви, с подарочных тарелок и, сами понимаете, с первых страниц газет. Представьте телевизионные программы, сверстанные из новостей не первой свежести, которые произносятся бодро-ледянящими голосами, кинофильмов двадцати-тридцатилетней давности, музыкальных заставок с цветочками и трудящимися массами, спортивных соревнований и речей тех же лиц, что смотрят на вас со стен, тарелок и так далее (см. выше). Песни эмигрантов, звучащие с затертых магнитофонных пленок, названия улиц, переиначенные в честь «вечно живых» лидеров, и плакаты с целеустремленными лицами солдата и рабочего. Чтобы попасть в такую страну, понадобится обычный ТУ-154 и чуть больше трех часов лету.

Обстановка в аэропорту медленно и ясно проясняет, в какой части света и на каком вообще свете мы находимся. Медленно, потому что нужно отстоять длиннющую очередь на паспортный контроль, затем еще одну такую же, где в окошке любезно объяснят, что сюда стоять было не нужно, так как здесь проверяются только местные жители, и наконец, третью, которая уже не очередь, а просто толпа с огромными тюками, коврами, тележками носильщиков, колыхающаяся, но неподвижная. Очередь берет свое начало от таможенника, если, конечно, удастся до него добраться. Он старательно пролистывает буклеты «Аэрофлота» и тщательно выдергивает из них страницы с балеринами, рекламирующими водку, просто с водкой в ящиках и просто балеринами в пачках.

За спиной таможенника, в теплом ночном горном воздухе нас окружает толпа по-восточному любезных красивых улыбающихся молодых парней, которые на любые вопросы, заданные на ломаном английском языке, дают на том же языке только положительные ответы. Выясняется, что каждый из них встречает именно нас, и он прислан местной геологической службой, чтобы как можно скорее после бессонной ночи, проведенной в самолете и аэропорту, мгновенно доставить к вожделенной койке в гостинице. После нескольких кругов по ночному, но сияющему всеми огнями городу (еженедельная праздничная ночь с четверга на пятницу, когда работают все магазины, рестораны и банки), выясняется, что язык мы все-таки ломали несколько по-разному и лучше вернуться в аэропорт. В аэропорту нас окружает.., как можно скорее.., выясняется.., в аэропорт.

Семнаи. Уголок базара

Тегеран. У Аятоллы Хомейни

Тегеран. Самая устойчивая часть власти

Открытое лицо Ирана

В аэропорту с третьего раза мы попадаем в дружеские объятия тех, кто ждет именно нас, то есть представителей Иранской геологической службы, и через десять минут оказываемся в ведомственной гостинице.

На следующий день, когда рассеивается утренняя дымка у подножия хребта Эльбурс и проступают контуры потухшего, но величественного — на все свои пять с половиной километров высоты — вулкана Демавенд, вместе с ними проступают и некоторые отличия сегодняшнего дня страны исламского фундаментализма от прошлых дней государства победившего коммунизма. Нет очередей на переполненных товарами рынках и в магазинах, не продают с одиннадцати до семи водку, но нет и кинотеатров, а женщины ходят с покрытой платком головой и обычно небольшими группками — по две-три. Это женская половина обычной иранской семьи отправилась за покупками.

Итак, мы в Иране. И привело нас сюда не только бедственное положение российской науки, в результате которого научная поездка в родную Сибирь оказалась не по карману, но и некоторые особенности географического положения этой страны на Земле кембрийского периода.