Знание-сила, 1998 № 03 (849)

В «век Екатерины» в России было построено так много усадеб высочайшего художественного уровня, усадьба так изменила жизнь русского дворянства, что есть все основания говорить об особой усадебной культуре как одной из самых значительных страниц русской истории. И одновременно одной из самых своеобразных попыток установления в мире абсолютного совершенства, рая в отдельно взятой усадьбе.

Каждый дворянин получил возможность устроить такой рай в своей «наследственной берлоге» после знаменитого указа Петра III «О даровании вольности дворянству». Дворянин, избавленный от обязательной государственной службы, мог свободно выйти в отставку, покинуть столичный Петербург и переселиться в усадьбу. Чем многие дворяне тут же воспользовались. Они более чем через полвека после создания Петром новой столицы-парадиза без сожаления покинули ее. Значит, рай у Петра не получился. Кто же из рая побежит по собственной воле? Впрочем, очень хорошо известно, что вместо рая получилось полицейское государство — с армией, лыжным двором, обнищавшим населением, измученным лихорадочным строительством и колоссальными налогами.

...Размах и масштабы усадебного строительства действительно потрясают. Все это не имело ничего общего с практическими нуждами людей. Только на Тверской земле, по соседству с Знаменским- Райком, были созданы десятки усадебных ансамблей. Дворянство занималось их созданием в каком-то счастливом упоении. Исчезали бесследно целые состояния, делались огромные долги, и все это было, как видно, ничто в сравнении с красотой идеально прекрасных образов русской усадьбы.

Искусство и природа получили тогда какую-то странную, почти мистическую власть над людьми. Потому что искусство усадебных затей, строении и природа усадебного парка утверждали и проповедовали новую религию. Религию, созданную в России из идей европейского Просвещения. В основе этой религии — миф о «золотом веке», «веке поэтов», «царстве разума». И конечно же, миф о счастливой стране пастухов и пастушек, знаменитый миф об «Аркадии», который сделал блистательную карьеру в европейской литературе. Усадебный парк и окружающие усадьбу сельские пейзажи — все это в глазах дворянства и есть счастливая «Аркадия», абсолютно совершенное царство бытия. Оно-то всегда волновало и всегда будет волновать русское сердце.

Обитатели усадеб, жившие во власти просветительского мифа, искренне верили, что право на счастье — в природе человека и что все необходимое человек получает от природы. Недаром парк, созерцание природы стало в ту пору необходимым условием достойного человеческого существования.

И поразительно, с какой легкостью русский пейзаж принял в свое лоно усадебное искусство! И как органично подошли историческому ландшафту России усадебные постройки в стиле русского классицизма с их благородными формами, рожденными искусством далекого греко-римского мира.

Впрочем, жившие во власти просветительского мифа потеряли верную ориентацию во времени и самое чувство истории. Въехав в какую-то золотую бессрочность, они ощущали себя не свидетелями, а героями событии. Воплощаемый античной системой архитектурных ордеров «древний изящный вкус» потому-то и почитался главным художественным «достоинством», что античная культура и искусство воспринимались как универсальные, всечеловеческие и классические. Идеальная культура и идеальное искусство не связаны с полноценно историческим временем. Это именно вечная культура и вечное искусство. Иначе говоря, античное наследие воспринималось тогда в России особенным образом: не как история, а как настоящее. Ибо пафос отвлеченно аллегорического рационального искусства классицизма — в притязании искоренить несовершенство жизни, в создании в ней абсолютного порядка и окончательной завершенности форм. Словом, для усадьбы как подобия земного рая классицизм был бесценной находкой. Несколько прославленных мастеров русского классицизма почувствовали это глубже и тоньше других. Среди них в числе первых — автор ансамбля в Знаменском-Райке Николай Львов.

Храм счастья

У каждой эпохи есть свои герои, а точнее, вожатые, которые в поисках утраченного рая идут гораздо дальше и последовательнее всех остальных, увлекая их за собой. Таков Николай Александрович Львов. Он оставил немалый след в самых разнообразных видах искусства — в поэзии, в музыке, но прежде всего — в архитектуре. Тем не менее едва ли не самым значительным его «произведением» была... его жизнь. Львов необыкновенно полно воплотил идеальный облик обитателя русской Аркадии. Случай уникальный, ведь на то он и идеал, чтобы существовать лишь в искусстве и воображении современников!