Знание-сила, 1998 № 07 (853)

Исследования группы Хогана привели к выводу, что на ранних этапах эволюции Вселенной это соотношение было таково, что каждые два атома дейтерия приходились на десять тысяч атомов водорода. Полученные данные позволили Хогану вычислить первичное отношение числа барионов к числу фотонов. Оно оказалось равным двум барионам на каждые десять миллиардов фотонов. (Напомним, что теоретические оценки этого отношения, как уже было сказано выше, сильно варьируют, и важность любого прямого измерения состоит прежде всего в том, что оно резко сужает пределы этих вариаций, указывая более реальные значения.) Зная это отношение, можно было подсчитать (с помощью теории Большого Взрыва) количество первичного гелия и лития. Оно оказалось очень близким к тем данным о литии и гелии, которые наблюдаются сегодня в самых древних межзвездных облаках. Иными словами, данные Хогана подтвердили справедливость существующей теории Большого Взрыва вплоть до времени, отстоящего всего на одну секунду от него. Это означало, что теоретическая космология правильно понимает события, происходившие всего через секунду после Большого Взрыва. Теоретики могли ликовать. Ликовать мог и сам Хоган. Его данные позволяли сделать еще один важный вывод. Основанный на них расчет показывал, что общее число барионов в первичной и сегодняшней Вселенной практически одинаково. Иными словами, во Вселенной нет «скрытых», «невидимых» барионов. Между тем другие наблюдения давно уже доказали, что для объяснения существующего гравитационного притяжения нужно допустить наличие во Вселенной огромных масс некоего невидимого, «темного» вещества. Сопоставление этих двух выводов немедленно приводит к заключению, что такое «темное» вещество не может состоять из барионов просто потому, что такого количества невидимых барионов во Вселенной вообще нет. Так исследования первичного дейтерия привели к фундаментальному следствию — возможности утверждать, что загадочное темное вещество должно состоять не из обычных барионов, а из каких-то особых, еще не известных науке частиц.

И вот теперь все эти замечательные результаты разом обернулись преждевременными: группа Титлера, наблюдая прохождение света того же квазара через то же облако, подучила вдесятеро меньшие величины концентрации первичного дейтерия относительно первичного водорода. Хоган вынужден был признать, что его собственные данные, по всей видимости, были завышенными. К его чести следует сказать, что он был осторожен уже в самой первой своей публикации, еще в 1994 году; он оговорился там, что полученные данные могут отражать лишь «максимально возможную» концентрацию дейтерия, так как не исключено, что эти данные искажены не до конца учтенным влиянием промежуточных межзвездных облаков на линии поглощения водорода. Однако позже, в статье, опубликованной два года назад в «Астрофизикал леттерз», он уже заявил, что эти данные «абсолютно точны». В результате ему пришлось теперь идти на попятный. Но дело ведь не в отказе Хогана от своих выводов. Куда неприятней, что вместе с этими выводами исчезает важное подтверждение существующей теории Большого Взрыва, а заодно и основания утверждать, что «темное» вещество не может состоять из обычных частиц. Не удивительно, что далеко не все космологи и астрофизики обрадовались результатам Титлера, а бывший соавтор Хогана по первой публикации Леннокс Кови тотчас заявил, что его новые (еще не опубликованные) данные противоречат данным группы Титлера и подтверждают выводы Хогана.

Я сказал поначалу что история с дейтерием — это загадка, немедленно получившая разгадку. Кажется, было бы правильней сказать, что это загадка, немедленно получившая отгадку, которая в свою очередь тотчас породила новую загадку. Очень знакомая ситуация. В сущности, вся история науки — это непрерывная череда таких вот плодотворных ситуаций: от очередного Хогана к очередному Титлеру, а от него — к очередному Кови. Но ее отличие от обычной истории в том, что каждый такой переход представляет собой шаг вперед, а не унылое повторение пройденного. •

Любители авантюрных романов на исторические темы хорошо знают о преступлениях, совершенных с помощью яда. Стоит вспомнить королевский двор Франции и королеву Марго. Отравленные сладости, пропитанные ядом страницы книг или фитили свечей незримо несли смерть людям, не подозревающим об опасности. Искусство изготовления и применения ядов было доведено в некоторых странах Европы до совершенства и не давало ни малейшего шанса на спасение своим жертвам.