Знание - сила, 1998 № 01 (847)

Клим Ворошилов начертал на письме: «Т. Хрущеву Н. С. Прошу дать указание работникам ЦК принять этих товарищей и выслушать их просьбу», но колесо истории уже и так вертелось.

Много еще бумаг было написано и доложено, прежде чем 5 августа 1954 года ЦК принял постановление «О мерах по улучшению подготовки физиков в Московском университете». Одним из пунктов постановления была прервана научная карьера Знойко А. П. Его освободили от работы в МГУ с 4 декабря 1954 года, велев «секретную и открытую документацию принять начальнику секретной части лаборатории № 15 тов. Вшивцеву».

Именно в период ликвидации секретной лаборатории наружу просочились сведения о ее устройстве. Создана она была постановлением Совмина от 7 сентября 1949 года «для изучения и разработки открытой А. П. Знойко периодической закономерности свойств атомных ядер». Совмин ожидал от лаборатории:

а) обобщение материалов, публикуемых в литературе, их критическое сопоставление и установление эмпирических закономерностей, описывающих свойства известных ядер и позволяющих предсказывать свойства еще не открытых ядер;

б) теоретическое истолкование этих эмпирических зависимостей; в) получение собственных экспериментальных данных о различных ядерных свойствах.

В четырех научных отделах трудились два десятка сотрудников и полдюжины аспирантов.

Первый отдел с красноречивым названием «эмпирический» возглавил сам Знойко. Второй отдел — теоретический,— возглавлявшийся Д. Д. Иваненко, выполнял «научно-исследовательскую работу как по общим вопросам современной физической теории.., так и в области, непосредственно связанной с основной проблемой лаборатории». У третьего отдела — экспериментального — руководителя не было, хотя задачи, поставленные перед ним (эмпирическим и теоретическим отделами), были самые серьезные.

И наконец, вспомогательному четвертому отделу поручено было «обеспечение основных работ чистыми редкоземельными реактивами и разделенными изотопами, которые невозможно получить из других источников в достаточном количестве и нужной чистоты».

Именно этот вспомогательный отдел стал основным, когда понадобилось бросить на чашу весов, на подмогу завсектором т. Мохову, что-нибудь эмпирически весомое.

Композиция Ю. Сарафанова

Конкурс на замещение вакансии Лысенко-от-физики

Авторы, не исключающие сослагательного наклонения в истории, не раз обращались к проблеме, почему в советской физике не было своего Лысенко. Объясняют это большей «жесткостью» физики по сравнению с биологией, важностью физически-емкой задачи создания ядерного оружия, сплоченностью выдающихся физиков в защите науки и личное их мужество.

Если не ставить себе цели доказать единственность реализованной истории, то к этому перечню можно добавить, и при этом отнюдь не в конец его, существенный «человеческий фактор» — личность самого Лысенко или кандидате® на его должность в физике. Как известно, в предыстории Сессии ВАСХНИЛ Лысенко даже не мог опираться на партаппарат, против него был завотделом науки ЦК Ю. А. Жданов.

В физике лысенковской поры можно назвать несколько кандидатур, в силу разных обстоятельств и в разной степени готовых совершить подвиг Лысенко: штурмом, без разбора в средствах, завоевать административно господствующее положение для себя и своего понимания науки.

Хронологически первой кандидатурой был академик В. Ф. Миткевич. Этот специалист в электротехнике, вступив в седьмое десятилетие своей жизни, решил навести свой порядок в физике — заставить выбросить на свалку истории всякие новомодные глупости вроде теории относительности. Для достижения этой светлой цели в тридцатые годы он использовал арсенал философских и политических орудий, которые предоставляла «духовная» атмосфера времени.

В сороковые годы сразу несколько кандидатур могла выдвинуть «университетская» физика. Но словам А. Д. Сахарова, «лавры Лысенко не давали тогда слать многим. Я. П. Терлецкий был, по- видимому, одним из них» — тот самый Терлецкий, который по заданию Берии пытался выведать атомные секреты у Нильса Бора.

Еще один кандидат в Лысенко-от- физики — завлаб Знойко.

Советской физике крупно повезло, что история, подобно гоголевской невесте, не собрала разные качества этих кандидатов в одной персоне. А если бы история решилась на такое, то у т. Знойко ей надо было позаимствовать нечто очень существенное.

В самом деле, как сорокачетыреклетний инженер-химик, специалист по черной металлургии, стал в сентябре 1949 года (по воле Совета Министров) заведующим секретной ядерной лабораторией в Московском университете? Как ему удалось получить за два года до того авторское свидетельство на открытие «периодической закономерности свойств атомных ядер»? Какие силы ему удалось мобилизовать, чтобы в том же сентябре 1949 года президент АН СССР С. И. Вавилов сам представил в «Доклады АН СССР» (где публикуются сверхсжатые изложения научных результатов) обстоятельное сочинение Знойко, в трех частях?