Знание-сила, 2000 № 02 (872)

Так что же можно сказать о жизни? — спросим мы в заключение вслед за поэтом. Ее загадка оказалась сложной. И даже чересчур, добавим вслед за другими. Еще недавно наука казалась близкой к решению этой загадки. Сегодня она снова вернулась к исходным позициям. Обилие новых гипотез свидетельствует именно об этом. Ни одна из этих гипотез не представляется убедительной. Ни одна из них не имеет достаточного экспериментального подтверждения. И ни одна не кажется столь же перспективным кандидатом на роль новой всеобъемлющей теории, каковой еще недавно казались РНК-гипотеза и РНК-мир.

AD MEMORIUM

Владимир Якобсон

«Главный научный сотрудник»

«Игорю Михайловичу Дьяконову, ведущему исследователю в области древнего Ближнего Востока, который в одиночку возродил ассириологическую науку в Советском Союзе и действовал как связующее звено между советской и западной наукой, человеку, чьи исторические, социально- экономические и лингвистические исследования не имеют себе равных, как по широте охвата, так и по качеству».

Из диплома почетного доктора гуманитарных наук Чикагского университета

2 мая 1999 года на 85-м году жизни скончался крупнейший ученый, востоковед Игорь Михайлович Дьяконов. Это имя хорошо известно многим, для историков же и лингвистов он был высшим и непререкаемым авторитетом, хотя не был ни академиком (являясь членом многих иностранных академий и научных обществ), ни Героем Соцтруда, а награды имел исключительно военные.

Его официальный титул — главный научный сотрудник Санкт-Петербургского филиала Института востоковедения Российской академии наук. К этому титулу, порождению убогой фантазии чиновника, сам Игорь Михайлович относился с юмором, сокращая его до полуприличного «главнюк». Но в данном конкретном случае «главный научный сотрудник» воспринимался в самом что ни на есть буквальном смысле. Он действительно был главным — не по официальному положению, а по высшему гамбургскому счету.

Кто-то удачно сказал, что ученые (а также поэты, музыканты, художники, артисты) делятся на три категории: ученые Божьей милостью, с Божьей помощью и Божьим попущением. Понятно, что самой многочисленной, но чаще всего бесполезной является третья категория, а самой редкой — первая, ученые Божьей милостью. Это те, кто делает главную по значению часть научной работы, определяя ее теоретический и практический уровень сегодня и надолго вперед. Таких людей всегда мало, и каждый — на вес золота.

Интересно, что лаже мы, его ученики и сотрудники, не имели ясного представления о масштабах дьяконовского творчества до тех пор, пока не занялись составлением библиографии его трудов. Безусловно, это был энциклопедист, последний востоковед-универсал, занимавшийся культурой в целом, то есть историей, экономикой, литературой и языками народов древнего Ближнего Востока. Сам Игорь Михайлович никогда не вел списка своих работ, поэтому наш список, конечно же, неполон, но и в нем — 27 монографий и более пятисот статей. Но что самое важное — работы И.М.Дьяконова не теряют своего значения. От самых первых до самых последних сохраняют они научное звучание, оставаясь настольными книгами историков и лингвистов.

Пожалуй, наиболее точно и полно о роли И.М.Дьяконова в мировой науке сказано в дипломе почетного доктора гуманитарных наук Чикагского университета, в дипломе, который был вручен Игорю Михайловичу. Отрывок из этого диплома вынесен в эпиграф к статье. Для непосвященных скажем: Восточный институт этого университета — что-то вроде Мекки для «древневосточников» всего мира, поэтому его диплом — это особенно престижное и самое желанное отличие для ученого. Но у нас всегда по поговорке: «Нет пророка в своем отечестве». В отечестве своем он был обойден и вниманием, и почетом, и деньгами.

Он с удовольствием, со вкусом жил в своей науке, по-детски радуясь удачам, спокойно, не оглядываясь, проходя мимо своих достижений и совершенно не заботясь о том, как это выглядит и оценивается со стороны. Здание, которое он начал строить, росло на глазах. Если раньше востоковедение сводилось в основном к филологии, то теперь, именно благодаря его усилиям, превращалось в сильную историко-филологическую и социально-экономическую науку.

Уникальная разносторонность И.М.Дьяконова — как же она была привлекательна! Как притягивала и пленяла всех, кто способен был ее оценить, оказавшись в мощном интеллектуальном поле этого человека! Как был он нестандартен, не похож на всех, как не был «зверски» серьезен в решениях сложнейших задач, как насмешливо, почти играючи всегда азартно брался за них и не отпускал, пока они не сдавались!