Знание-сила, 2000 № 12 (882)

Мои французские друзья больше не отвечают на мои письма. Не отвечают и французские коллеги, которые, в отличие от друзей, даже не знают о моем отношении к войне в Чечне. Бывшая аспирантка прислала толстый пакет газетных материалов о нашей стране, и я поразился единомыслию, царящему во французской прессе. Не правда ли, все это нам до боли знакомо с советской поры? В те далекие времена Запад стремился к диалогу, а советская власть всеми силами старалась заменить его монологом своей пропаганды вкупе со всемерным ограничением контактов. Сейчас ситуация зеркальная – в демократических странах не желают знать нашу точку зрения, хотя варваров можно цивилизовать только путем терпеливого диалога, если, разумеется, нет возможности сделать это огнем и мечом.

Для тех из нас, кто десятилетиями с надеждой смотрел на Запад, это стало переживанием великого интеллектуального предательства. Предательства не только нашей страны, трудно, медленно, непоследовательно, но все же продвигающейся от тоталитаризма к демократии, но прежде всего – своих собственных идеалов. Речь вовсе не о двойных стандартах и даже не о том, что закономерные геополитические интересы США, ЕС и России совпадают, к сожалению, не во всем.

Речь совсем о другом – о том, что политика западных стран в отношении России утратила последовательность и предсказуемость. Она больше не основана на простых, понятных и неуклонно проводимых принципах, каковыми раньше были долгосрочные государственные интересы. Объединенная Европа только говорит, что все ее действия определяются высшими гуманистическими ценностями, а на самом деле ведет себя как взбалмошная и слабовольная особа, даже не пытающаяся критически взглянуть на свою аргументацию, не лишенную изрядной фальши.

Автор этих строк всегда требовал масла вместо пушек и полагал наилучшим способом обеспечения национальной безопасности отказ от внешнеполитических авантюр типа Карибского кризиса или вторжения в Афганистан. Теперь же очевидно всякому, не распрощавшемуся со здравым смыслом, что единственная гарантия того, что Москву не будут бомбить аки Белград в наказание за наши антигуманные действия в Чечне, – это ядерный щит Родины.

Трудно предположить, что мы когда-нибудь забудем этот урок. Еще труднее предположить, что наследники Ришелье, Бисмарка и Черчилля оказались настолько непрофессиональны, что не смогли ни предвидеть случившегося, ни даже осознать масштабы тектонических сдвигов в геополитическом положении России, которые в результате произошли. Они подобны современным алхимикам, готовящим зелье, кое позволяет им успешно воздействовать на массы. Но и у волшебников бывают промашки – то ли зелье не подошло, то ли время и дозы выбраны неудачно, и тогда массы бурным потоком устремляются к своим иррациональным целям, сметая все на своем пути, а демократические политики мелко семенят, поспешая за своим электоратом.

Дело не в том, что мы идеализируем Запад, а в том, что мы слишком «рационализируем» его. Между тем Хосе Ортега-и-Гассет еще в 1930 году предупредил об опасности такого прекраснодушного рационализма, опубликовав классическое «Восстание масс», где и ввел понятие «человек-масса». Это средний человек, который чувствует себя как «все» и не переживает из-за этого. Будучи порождением цивилизации, он воспринимает все блага цивилизации как само собой разумеющееся, естественно данное состояние. Он слишком ленив, чтобы утруждать себя критическим мышлением, да и не всегда способен к нему. Соответственно, он не стремится доказывать свою правоту и не желает признавать чужую. Он прав по определению, как часть массы. Разве современный экологический фундаментализм, насилие на международных экономических форумах или уличные буйства молодежи на родине прав человека – это не восстание масс, менее опасное, чем фашизм и большевизм, но не менее глупое и отвратительное? Разве прижизненный культ «Народной принцессы» и письмо ста тридцати выдающихся интеллектуалов по поводу Чечни – не явления одного порядка? Народным массам нужна своя аристократия, будь то аристократия крови или духа, та, которая идет за ними и угождает им, а не высокомерно стремится вести за собой.

Вопрос не в том, следует ли нам оставаться учениками Запада – другого пути у нас просто нет, а в том, сколь критично нам следует относиться к нему Следует ли нам считать страны Запада олицетворением свободы и справедливости в той мере, в какой эти возвышенные идеи вообще могут иметь реальное воплощение в наше время, или нам следует разделить гражданские и политические права, признав свое позорное отставание, во-первых, и прискорбные упущения на Западе, во-вторых. Разноголосица мнений по Чечне в наших СМИ выгодно отличается от такого единодушия на Западе, какого не удавалось добиться в нашей варварской стране даже во времена тотального глушения западных радиостанций. Массы, ставшие объектом бесчестного манипулирования, теперь сами раскручивают маховик, поддерживая свои СМИ спросом на совершенно определенную информацию.