Знание-сила, 2001 № 03 (885)

После магистерских экзаменов Дашкова решила показать сыну Европу – страну за страной, город за городом. Ведь она была воспитана на французских книжках! Ей так хотелось видеть в детях «новых людей», отличающихся широким кругозором и отличным образованием! Вся профессура Эдинбургского университета, в котором завершал образование молодой Дашков, дневала у Екатерины Романовны. Мать и сын встречались с писателями и государственными деятелями, музыкантами и художниками. Были среди них и уже знакомые княгине Вольтер и Дидро, были и новые лица – математик д'Аламбер, историк Рейналь, прусский император Фридрих Великий. В Риме княгиню с сыном принимал сам папа римский. Кто-то нелицеприятно отозвался о ее внешности («сутула», «далека от образа обольстительности», «выглядит сорокалетней» – ей было 35), но никто не мог оставить без признания ума княгини, замечательного знания ею иностранных языков, меткости суждений, их остроты и силы. Дашкова легко добивалась знакомства и встреч со всеми, кто был ей интересен, – от папы римского и именитых банкиров до ученых с мировым именем. И всех притягивали не только любознательность этой аристократки, не только и не столько ее обширные познания, сколько редкое достоинство, с котором она держалась, и трепетное материнство. Ведь все эти встречи были нужны не столько ей, сколько обожаемому сыну.

Дашкова умолчала в своих записках, как она смирилась с тем, что из этого дитятки в конце концов не вышло ни ученого, ни политика Он вернулся в Россию, женился без спросу на купеческой дочке и впоследствии безвременно рано умер. Виновато ли было в том ученье, похожее на мученье, – сказать мудрено.

Во главе двух академий

Слух о признании Дашковой «в Европах» дошел до Петербурга. К тому времени отношение к ней там переменилось. Не желая уронить себя в глазах Запада, императрица решила подчеркнуть свое уважение к Дашковой и лично послала ей приглашение вернуться в Россию.

В Петербурге княгиню ждал сюрприз – императрица предложила ей назначение на должность для сына, поместье в Могилевской губернии (в подарок) и пост директора (президента) Академии наук. «В этом звании вы будете чаще видеться с ней [Екатериной II], – убеждал Дашкову фаворит императрицы Г.А. Потемкин. – Она же со скуки пропадает, постоянно окруженная дураками». Доводы Потемкина убедили Екатерину Романовну. Она отправилась в Сенат и в январе 1783 года присягнула на новую должность.

Предшественник Дашковой довел Академию до плачевного состояния: для финансирования научных проектов не было ни копейки. Так что выбор императрицы пал на бывшую подругу не случайно – неподкупность Екатерины Романовны была притчей во языцех при русском дворе. В своей инаугурационной речи Дашкова пообещала «заботиться о славе и процветании Академии, не использовать служебное положение для себя и не позволять другим», чем произвела сильное впечатление на членов Академии. «Будьте уверены, – заверяла она, – я всегда буду гореть бесприменным усердием ко всему тому, что нашему отечеству полезно быть может, и неусыпною прилежностию заменю недостаток способностей». Княгиня имела ясную программу действий, ненавидела пустопорожние разговоры, ценила меткое слово, да и сама была остра на него. Всем запомнилось ее замечание по поводу опоздания на заседание знаменитого математика, академика Эйлера: «Садитесь, где вам угодно. Любое место, занятое вами, будет первое».

Управление наукой попало в надежные руки. Дашкова наладила развитие заглохших было научных направлений, увеличила число воспитанников «на казеном кошту», предприняла издание географических карт разных губерний, содействовала быстрому изданию трудов ученых, положила начало созданию академической библиотеки, принеся в дар собственные книги и книжные редкости, купленные ею в путешествиях по Европе. Наладилась работа типографии, появились дополнительные «бесплатные» места для обучения детей из мелкопоместного дворянства. По ее инициативе были составлены и изданы карты губернских столиц, издано первое собрание сочинений М.В. Ломоносова. Венцом ее плодотворной деятельности был предложенный императрице «всеподданнейший доклад» о необходимости серьезной проработки русской грамматики и создания особой Академии для изучения «российского слова». В том же 1783 году она была создана, и Дашкова стала и ее президентом. Любопытно: именно Дашковой принадлежало остроумное решение заменить сочетание «io» в русских словах непривычной в то время буквой «ё». Новое написание было утверждено изданным в 1794 году под ее редакцией орфографическим словарем.