В Пасху строго-настрого было запрещено работать:
В праздники вобще не работали. Раньше, вобще… И бабушка вот говаривала, расказывала: дед был не набожный, её муж. Он был такой, грубый голос, но был очень добрый душой, работящий, дак вот он, она всё расказала, дедко всё ево звала, дедко, грит, пошёл, чё-то пуговица отняла у рубахи, а то ведь рубах- то сколько раньше было, чево там, по рубахе, по две, дак, он, грит, решил пришить пуговицу, утром, не знаю, в какой там, в Пасху или Троицу, утром вот, в праздник. Я, грит, сказала: «Дедко, не пришивай», а он не послушался, и пошёл, говорит, во двор, а ево, грит, бык и разбодал, рубаху-то всю и порвал. Она верила в то, что он пришил невовремя.
Более того, даже готовить угощение к праздничному столу старалась в ночь с субботы на воскресенье, в сам праздник готовить запрещалась. Это объясняли такой легендой:
[Когда готовили к Пасхе еду?] Ночью. Вотс вечера, вечером фсегда топили к Паске. Вечером и готовили. Там этов двинацать часов Христос воскрес, вот свечку зажигают к иконке, ставят, ну вот и а утром уш ничево не делали, печи не топили. [Почему не с утра?] Почему не с утра – дак не знаю. Мы тоже наслышаные, от этого, што Йсуса-то Христа распяли в Страшну субо… эту, на Страшной нидили вить? Вот он воскрес через три дня. И в Паску-ту, как раз вот утром ребята выбежали, а он шол, Исус-от Христос, вот катал из снегу катышки, и ребятам-то бросал: «нате вот, Христос воскрёс, бежите домой и говорите, што «Христос воскрес», «Христос воскрес»», – и вот ребята-те бежали, што, фсё и говорили, што «Христос воскрес», нам вот яичек дал, «Христос воскрес». А фее родители: «Што, как воскрес' Он умер, а как он воскрес!» Вот. И стали вот, а мать Исуса-то Христа пикла блины. И она поглядела в окошко – ребята-те бежат, да кричат, она поглядела в окошко, што «как Христос воскрес», – сын-от, сын воскрес, а блин-то сгорел в пече, и вот она: «Будь проклят тот, кто в этот утро топит печь»- Вот так. Это ни топят. Кто уш как верует, так тот и не топит. А кто не верует, дак тот топит. [Катышки – это яйца?] Стали яйцами. Он снежок катал, а стали яйцами. И вот в Паску-ту и яйца красят-то и христосаюцы. [Как?] А вы рази што ль не знаете? Вот я те скажу, што «Христос воскрес», ты мне в ответ скажешь: «Воистину воскрес». [Каким цветом яйца красят?| Дак кто каким красит, мы красим дак вот лукову кору – вскипятим, дак у ш в луковой коре и красим.
В Пасху в городе устраивали ярмарку, на которую собирались люди из разных деревень:
[На Пасху крашеными яйцами бились?]
[OBM:] Это… ну… били – это раньше празники… празники, ак маленькая была, а у нас в городе базар тут был недалёко веть… Ну тут это… этих ейиц привезут мешками из деревён. Сани. На санях приедут, всяких игрушек наделают, всяки свистульки тамо где, утушек, петушков, там куколок всяких, всево-все- во-веево наделают. Всё это… вот таки бучки [высокие корзины] стоят плетёные из берёсты – полно этих игрушек накладено. Ребятишки бегают – вот-то и давали шрушки безо всяких денек. Вот. А яйца, вот придут два мужика или там чё… отберут и… эта,., хозяин яиц берёт это яйцо, тому и другому даёт, кто сколько может с им выбить. Кто мало, а кто не одново. Тожо. А вот я не знаю, как они били… Ну бить-то били, но задаром ли как – я тоже не знаю.
[ОАГ:] Конешно не задаром: если ты пробил, я одаю яйцо и всё. […] Я с отцом ходил на базар, отец бил.[ОВМ:]
Накрасят… всяких…
[ОАГ:] Ой, он много: карманы мне, карманы, понимаэш, я ишё с корзинкой маленькой – много набьёт.
[ОВМ:] Денек не брали.
[ОАГ:] Нет, каки деньги! Ты пробил, а я забираю яйцо и всё.
[ОВМ:] Игрушек всяких… матрёшек всяких наделают… этово, а денек не брали. Ребятишки бегают – какая понравица игрушка, ту и берёш [нрзб.]
[Это на Пасху?] Ну.
Запись сделана от Окуловой В. М.
[ОВМ], 1938г.р. и Окулова А. Г. (ОАГ),
1932г.р., с. Абакумово
А в деревнях в Пасху и на Святой неделе ходил крестный ход по домам: