Знание-сила, 2003 № 01 (907)

Но если педагогические возможности новых технологий еще предстоит раскрыть, то появившиеся возможности имитировать процесс обучения оказались безграничными. Россия сегодня чемпион мира по списыванию (пресловутые рефераты!), и единственный метод борьбы с ними – это изменение отношения к образованию в обществе. Но как бы мы с моральной точки зрения ни осуждали списывание, нужно признать, что пока это единственное масштабное явление, связанное с информационными технологиями, которое уже существенно изменило образовательную среду.

Каждый написанный сегодня абзац – лишь узел бесконечной сети, образующей гигантский «супертекст». Каждая законченная мысль рвется из кокона заботливо подобранных автором отдельного текста доводов и аргументов, чтобы «лоб в лоб» столкнуться с другой идеей, высказанной на другом конце света, и быть отточенной на оселке чужих аргументов.

Единственные операции с такой сетью, которые осваиваются легко, – это «копирование» и «вставка». Умение читать подразумевает, кроме того, способность извлекать информацию и интерпретировать. Собственно умение читать текст и составляет суть гуманитарного образования.

Насколько проблема чтения актуальна для России, говорят результаты международного исследования уровня знаний 15-летних подростков PISA-2000. (Материалы проведенного под эгидой ОЭСР исследования Programme for International Student Assessment можно найти в Интернете.) По его итогам из 32 возможных мест Россия занимает 27-е место по чтению, 21-е по математике и 26-е по естествознанию. По чтению только две страны имеют заметно худшие результаты. чем Россия: Мексика и Бразилия.

Так в чем же причина скандально низких результатов? От учащихся требовали, конечно, не озвучивания письменного текста, а умения самостоятельно работать с ним. Им предлагался, например, короткий рассказ о женщине, дом которой смывает разлившаяся река. Ночью раздается крик животного, и женщина понимает, что на террасу дома перебралась рысь, спасающаяся от наводнения. Некоторое время человек и животное готовятся напасть друг на друга (женщина вооружена). Но движимая каким-то неясным для себя чувством женшина вместо того, чтобы стрелять, бросает рыси окорок. На утро вода спадает, «ковчег» прибивает к берегу, а на крыльце женщина находит только чисто обглоданную кость – все, что осталось от окорока. Рассказ называется «Дар». Вопрос (один из многих, составленных на материале этого рассказа): «Почему у рассказа такое название?». Максимальное количество баллов (но не очень много, твердое «четыре») получали те учашиеся, которые поняли, что название – метафора, и автор рассказа трактует эту кость как послание, исполненное некоего морального смысла. Кроме того, некоторое количество баллов можно заработать поиском в рассказе отдельных фраз, свидетельствующих об изменении настроений женщины и рыси, о ходе наводнения и т.п.

Поначалу кажется, что подобные задания хорошо знакомы нашим подросткам. На уроках литературы им с младых ногтей вбивают в голову, что немота и физическая сила Герасима из «Му-му» символичны. Школьников из намеков и деталей учат собирать «лишнего человека», «провинциальное дворянство», пушкинскую Татьяну, «темное царство» и «луч света в нем», «народную войну» и т.д. Только сходство обманчиво: наши школьники не интерпретируют тексты, а заучивают готовые интерпретации классических произведений, придуманные чуть ли не одновременно с созданием самих текстов. Одаренные дети в результате таких упражнений ухватывает суть дела, но таких ничтожное меньшинство. До подавляющего большинства метафорический смысл художественного произведения не доходит, и при возможности не только ученики, но и учителя смахивают с текста паутину сложных интерпретаций и понимают его совершенно буквально. Жалостливые детишки, которым предлагают написать свою концовку «Му-му», спасают собачку, отпускают Герасима на волю и наказывают барыню, а учителя умиленно размешают творчество своих питомцев в Интернете.

Конечно, формально идея метафоричности искусства присутствует и в нашем школьном образовании. Но она пересекается с другими идеями, которые занимают в отечественной иерархии понятий более почет* ные места: литература рассматривается как «учебник жизни», как источник моральных ценностей, как способ передачи из поколения в поколение некоего «национального мироощущения». Здесь не место обсуждать качество этих идей, но хотелось бы увидеть нечто вроде их каталога. Очень важно, чтобы такой «словарь идей» был сквозным, то есть охватывал бы все стороны традиционно раздробленного на дисциплины «мира образования». Без такого каталога, содержащего, конечно, кроме перечня идей также и отсылки к использованным в обучении фактам, доводам, иллюстрациям и т.п., очень трудно говорить о системном подходе к модернизации содержания нашего образования.