Знание-сила, 2003 № 01 (907)

Впрочем, промахи и даже подвохи допускались и раньше. Наг.ример, в 1989 году физик из лаборатории высоких энергий Гарвардского университета Томас Филлипс предположил, что в момент воскресения Христа его тело испустило мощный импульс тепловых нейтронов (а почему бы и нет – что мы знаем о физике воскресения?). При этом некоторые ядра изотопа С-13, захватывая нейтроны, могли превратиться в ядра С-14, «омолодив» таким образом ткань плащаницы с точки зрения радиоуглеродных исследований. Хотя всем было ясно, что эта идея относится к разряду «Физики шутят», она была тщательно проанализирована специалистами. Были найдены аргументы, например, нормальный изотопный состав других элементов, полностью отвергающие эту гипотезу. Так закончилась нормальная научная дискуссия.

В качестве курьеза отмечу, что неверное решение задачи про «омоложение» плащаницы, полученное в работе Фесенко и др., совершенно верно описывает ситуацию, рассмотренную Филлипсом. Так в «деле о плащанице» добавилась еще одна загадка. Думаю, их будет еще много. Ведь Туринская плащаница – не столько объект научного исследования, сколько фокус идеологических и социальных проблем.

История современности

Два взгляда на одно событие

Эта история почти неизвестна у нас. Тридцать шесть лет назад, 27 января 1967 года, во время наземных испытаний корабля «Аполлон- 1» начался пожар. Астронавты Вирджил Гриссом, Эдвард Уайт и Роджер Чаффи сгорели заживо. Долгое время их считали жертвами несчастного случая. Однако сын Вирджила Гриссома Скотт собрал улики, доказывающие, что в тот день произошло преднамеренное убийство. Так ли это? Судьба «Аполлона-1» вновь стала обсуждаться в США. В материале, предложенном Александром Грудинкиным, изложена точка зрения Скотта Гриссома, в то время как Александр Марков, постоянный автор журнала «Новости космонавтики», строго придерживается официальной версии событий.

Александр Грудинкин

Гибель корабля «Аполлон-1»

… Тебе, наверно, известно, что наша космическая программа ориентирована в основном на автоматические средства, – это американцы рискуют человеческими жизнями.

Виктор Пелевин. «Омон Ра»

Вашингтон, 21 июля 1969 года Несколько часов назад американские астронавты впервые совершили посадку на поверхность Луны. Слухи об этом витают в воздухе. Вся Америка ждет выступления президента. Наконец, из репродукторов и динамиков раздается строгий, торжественный голос диктора: «Работают все радио- и телевизионные станции Соединенных Штатов Америки. Сегодня в три часа тридцать девять минут астронавт Вирджил Гриссом первым в истории человечества ступил на Луну».

«Что? Кто такой Гриссом?» – спросит каждый, кто прочтет эти строки. «Первым был Нил Армстронг. Это знают, кажется, все». Да, все. Вот только сам полковник ВВС США Вирджил Гриссом не догадывался об этом, ведь к полету на Луну готовился он, в ту пору самый заслуженный астронавт Америки. К тому времени на его счету было два полета: суборбитальный полет на «Меркурии» в июле I96I года и орбитальный полет на «Джемини-3» в марте 1965 года. Год спустя он отметил сорокалетие. Впереди его ждала слава.

Его нашла смерть. «Он был убит, – заявил Скотт Гриссом, сын астронавта. – Это не был несчастный случай. Это был умышленный саботаж. Я не знаю, действовал там один человек или их было пятьдесят, но это именно так».

Кто-то должен меня охранять

Вирджил Гриссом, Эдвард Уайт и Роджер Чаффи готовились к двухнедельному орбитальному полету на корабле «Аполлон-1». Затем им предстояло стать участниками первой лунной экспедиции.

27 января на стартовой площадке 34 космического Центра имени Кеннеди во Флориде проводилась генеральная репетиция предстоящего полета. Корабль «Аполлон-1» пристыковали к ракете-носителю «Сатурн». Астронавты должны были подняться на борт корабля в полном обмундировании. Потом будут включены все электрические системы и средства связи. Отсоединят кабели, связывающие корабль с землей. Все будет готово к автономному полету.

Однако в тот день все не заладилось с самого начала. В 11 утра астронавты должны были подняться по трапу и занять места на борту корабля, но из-за технических сбоев экипаж задержали на два часа. Когда Гриссом ступил, наконец, внутрь корабля, его насторожил какой-то кислый запах, доносившийся оттуда. Вместо последнего отсчета – этого сакраментального «Десять, девять, восемь, семь…» – снова перерыв. Берутся пробы воздуха. Долго, неприятно. Результат нулевой.