Знание-сила, 2003 № 07 (913)

Эйдельману не свойственно линейное изображение истории. В его представлении, это скорее клубок, где все перепутано и взаимосвязано. От убийства Павла I тянется нить к декабристам и Пушкину и дальше к Лермонтову и Толстому. И тогда история предстает как некий текст, структуру которого составляют живые человеческие отношения.

Сам Эйдельман был очень чуток к эстетике истории. Аналогия жизни и поэзии постоянно присутствует на страницах книги. «Если можно изучать поэтическое взаимодействие разных мастеров, схожие образы, эпитеты (дело филологическое!), то не менее важны и нужны взаимодействия человеческие». Эти взаимодействия, в представлении Эйдельмана, и составляют суть исторического процесса. С этим можно спорить, но бесспорно одно: под пером Эйдельмана понятая таким образом история оказывается исключительно близкой и необыкновенно увлекательной.

Годовые кольца истории

Сергей Смирнов

Когда щуку бросили в реку

К концу седьмого века своей традиционной истории римляне сделались, наконец, историческим народом. Они научились не только делать Историю, но и размышлять о ней, пытаясь понять смысл своих действий и предвидеть их результаты — если это вообще возможно. Слишком уж много неожиданных событий потрясло Республику за последние тридцать лет!

Никто не предвидел, что все италики разом восстанут против Рима, и придется уступить им, пожаловав полное римское гражданство всем, кто сохранил или восстановил верность Вечному Городу. Никто в Риме не ожидал, что одичавшая в ходе Гражданской войны армия возьмет штурмом родной Город — ради того, чтобы ее командир Сулла получил право вести на Востоке выгодную войну против царя Митридата. Никто не ждал, что этот воевода, вернувшись домой в блеске славы, установит в Республике пожизненную диктатуру; казнит без суда виднейших граждан, чтобы насытить своих солдат, а потом презрительно отвергнет власть над бессловесным римским обществом, поручив уцелевшему обрубку сената охранять интересы уцелевшего обрубка Республики...

И все это безобразие — на фоне великих успехов римского оружия за пределами Италии! Молодой сподвижник Суллы Гней Помпей в считанные месяцы перебил во всем Средиземноморье обнаглевших пиратов. Затем Помпей в считанные годы покорил весь Ближний Восток: от Понта до Армении, от Тавриды до Сирии. Он даже посетил запретный храм иудеев в

Иерусалиме и о чем-то беседовал с местным богом! Не мечтает ли великий Помпей о царском венце? Испугавшись такой перспективы, сенаторы отказались наградить ветеранов Помпея подобающими земельными наделами.

Это, конечно, был приступ политической дури. Будь Помпей во всем похож на Суллу, что помешало бы ему с ветеранами захватить Рим и даже объявить себя царем? Но Помпей умерен в своих талантах и зауряден в амбициях: он жаждет не столько власти, сколько заслуженного почета и спокойного процветания в родном Городе. Быть первым среди равных граждан Республики — вот предел его мечтаний. Даже богатства, награбленные на Востоке, Помпей употребил не на создание своей партии в Риме, а на постройку первого каменного театра в священном Городе. Хватит державному, грозному Риму быть скопищем глинобитных избушек! Пора превзойти Антиохию и Александрию не только по объему власти, но и по качеству жизни граждан!

Отцы-сенаторы имели отличный шанс: подружиться с Помпеем, объявив добродушного честолюбца «Отцом отцов Города» или кем-то иным, в том же духе. Но этот шанс был упущен — и упущенного сенаторами Помпея поймал хитроумный Цезарь. Вот уж кого сенаторы раскусили слишком поздно! Еще пять лет назад никто не придавал особого значения этому молодому патрицию: красавчик и умница, краснобай и эстет, по уши в долгах у Марка Красса и иных кредиторов... Да таких честолюбцев в Риме — сотни!

И вдруг Цезарь взлетел так высоко, что выше некуда; на общенародных выборах он добился поста Великого Понтифика, став пожизненным главою всего римского жречества. После этого Цезарь уверенно одолел соперников на выборах в преторы — и показал народу и сенату Рима свое истинное лицо. Сей юный муж исподтишка возродил демократическую партию своего покойного дяди — пресловутого Гая Мария, которого чтут вровень с богами!

Но Марий был великий полководец: он сокрушил царя Югурту в Африке и мятежных италиков у ворот Рима, отразил набег грозных германцев на Италию... Что Цезарь в сравнении со старым воякой? Хитрый политик и демагог, способный помирить двух давних недругов — коварного богача Красса и блестящего воеводу Помпея. Давний сообщник народных трибунов, жаждущих низвергнуть конституцию справедливого тирана Суллы! Мелкий воевода, покоривший несколько варварских племен в Дальней Испании!