Знание - сила, 2003 № 08 (914)

Только в Иран буддисты опоздали. Через три столетия после своего основания Парфянская держава постарела и ищет обновления в национализме, а не в приобщении к новой вселенской цивилизации. Первые цари Аршакиды с интересом слушали дискуссии между просвещенными эллинистами и персидскими магами, не отдавая предпочтения ни одной из спорящих сторон. Подобно своим предкам-кочевникам, правящие парфяне не пожелали признать ничтожество древних духов — дэвов — перед единым владыкой Света и Мудрости Ахура Маздой. Они не старались укрепить свой режим разветвленной бюрократией, ведь феодальная система управления страной возникает сама собою, обходится дешевле и не требует регулярного ремонта сверху! И вот Парфянское царство, богатое доблестью и усобицами, уже прожило вдвое дольше, чем империя Ахеменидов...

Оно и теперь не склонно ни помирать естественным путем, ни погибать в схватке с могучим Римом. Так зачем парфянам новая мировая религия? Даже дерзкий пророк Заратуштра не замахивался на революцию в сознании всех людей! Так и нынешние граждане Ирана, будь то персы или мидяне, армяне или жители Двуречья, обойдутся без проповеди новых христиан или старых буддистов.

Да, парфянские цари и витязи обойдутся без новой веры еще полтораста лет. Но потом они будут свергнуты своими исконными партнерами — персами — в ходе национальной революции Сасанидов. От этих владык обитатели Ирана получат все необходимое и обходимое: давно испытанную веру в единого Бога-Творца и профессиональную бюрократию, культ божественного царя, упорядоченное Священное Писание (Авесту) и так далее... Да вот беда: регламентированное единство тоже не всем подходит! Побежденные парфяне и мидяне стерпят новое религиозное господство персов без возмущения, но армяне восстанут и добровольно примут чужое христианство, лишь бы не принимать насильно чужой зороастризм. Так мировые религии заполняют собою щели в сознании людей, недовольных засильем очередной мировой державы...

Есть ли подобные шел и в сознании обитателей Дальневосточной ойкумены? Конечно, есть! Но они не успели превратиться в зияющие раны за тридцать лет, истекших с окончания очередной китайской революции, на этот раз конфуцианской.

Триста лет назад деспот Цинь Шихуанди и его министр Ли Сы попытались зажать весь быт и культуру разнообразных народов своей ойкумены в прокрустово ложе системы «Фа Цзя», изобретенной бесчеловечным гением Шан Яном. Не вышло! Сперва единоличная реформа министра Шан Яна завершилась показательной гибелью реформатора. Затем его участь разделил великий практик Ли Сы, загнавший Поднебесную ойкумену под имперское ярмо. Наконец, сама империя Цинь рухнула всего через пятнадцать лет после своего учреждения. Но догматики не учатся на чужом опыте: они должны совершать собственные ошибки и платить за них своей жизнью заодно со множеством чужих исковерканных судеб.

Шестьдесят лет назад очередной самоуверенный министр империи Хань, пламенный конфуцианец Ван Ман, попробовал привести Поднебесную к великому спокойствию путем отказа от всех достижений предыдущей имперской эпохи, включая частную собственность на землю, право частной торговли и даже общественное разделение труда. Новоявленный пророк упустил лишь одну деталь: по достижении этого идеала он сам станет никому не нужен, ибо в святой и простой древности не было ни царей, ни министров! Так и вышло: после пятнадцати лет самовластья Ван Мана от него отшатнулись все слои общества. Взбунтовавшиеся крестьяне и разъяренные князья после недолгой гражданской войны обрели равновесие сил в возрожденной империи Хоу Хань.

Ее основатель Гуан У-ди недавно умер, оставив преемникам хорошее наследство. Порядок в успокоенной Поднебесной ойкумене поддерживают профессиональные чиновники, занимающие свои посты согласно итогам государственных экзаменов. Ученое сословие мудрецов «ши» внимательно следит за всеми новинками внутри и вне империи, своевременно подавая Сыну Неба смелые и точные доклады о необходимых или желанных исправлениях в государственном хозяйстве. Простой народ «бэйдин» тихо процветает или выживает, не нуждаясь в излишнем образовании или иной самодеятельности. Каждому оригиналу, активисту или преступнику найдется место в пограничных войсках: пусть бунтарь наводит порядок за пределами Серединного Государства, подготавливая диких соседей к имперскому подданству! Разве не может такая система сохраняться вечно?

Конечно, может — при условии, что Вечное Небо само позаботится о сохранении нравственности и деловитости в правящих кругах Поднебесной державы. Ибо слаб человек перед натиском страстей своих и чужих! Чиновники жаждут личного обогащения, а мудрецы жаждут личной власти, чтобы оставить свой след в истории. Крестьяне жаждут личной независимости от любого начальства... Все эти частные стремления сдерживаются только железным обручем имперской системы. Оттого система эта постепенно становится объектом общего отвращения или даже ненависти.