Знание-сила, 2003 №10 (916)

Произошло же всего лишь следующее. В обширном реестре сухих цифр вместо нескольких строчек с цифрами в пределах 5,7-6,8 появилась одна со значением 7,8. Означало же это принятие на Кавказе в далеком прошлом (а, значит, и в неизвестном будущем) землетрясения в десятки, если не сотни раз более мощного, чем допускалось когда-либо ранее даже «оптимистами». Притом принятие фактически, так сказать, официальное, ибо речь шла о каталоге, обязательном для последующих расчетов и оценок сейсмической опасности, выпущенном полномочной организацией. Это, впрочем, не мешает до сих пор некоторым кавказским коллегам пользоваться старой версией каталога. Вот как эта «революция» свершалась.

Тихая «революция» в кабинете

Надо знать, что по вопросам параметризации землетрясений исторического времени в стране не было другого авторитета, кроме Николая Виссарионовича Шебалина, давнего члена редколлегии журнала «Знание — сила».

И хотя рукопись первой публикации в журнале Н. В. Шебалин радостно одобрил, но все последующие годы до 1993, то есть даже после землетрясений 1988 и 1991 годов на Кавказе, то молча, то публично данных мной оценок события 1668 года не принимал. «Прорваться» сквозь завесу отчуждения удалось лишь после нескольких публичных объявлений на специальной комиссии о наличии в моем активе материалов и новых оценок по сильным землетрясениям на Кавказе. Дело было накануне завершения новой версии общесоюзного каталога, без которого не могло двинуться составление новой карты сейсмического районирования России к назначенному (как и прежде сверху, а значит, авральному) сроку. Тут уж оставить без внимания неудобного возмутителя спокойствия стало невозможно, и Н. В. Шебалин нехотя согласился познакомиться с моими материалами.

Сильнейшее землетрясение 1668 г.

1 — пункты, откуда получены сведения о землетрясении;

2 — положение зоны Осекавказского разлома,

3—участок, где проходили события легенды;

4 — зоны сотрясений в баллах.

После этого в течение месяца регулярно через день я приходил в его малюсенькую комнатку на четвертом этаже. Но скорее всего дальше первой встречи дело бы не пошло и последующего бы не случилось, если бы в первую встречу я не решился ознакомить Николая Виссарионовича со списком библиографических источников, на которых основывал все свои сведения. Мне представлялось, что это было единственным способом показать мэтру (к которому я относился с неизменным пиететом, у которого всегда хотелось учиться и с которым хотелось сотрудничать), что мы можем говорить об исторических землетрясениях на равных. Боюсь, что это был не просто сильный, но в некотором роде безжалостный с моей стороны ход. Дело было не только в том, что в списке использованных мной источников, помимо частных публикаций, стояло примерно 25 основополагающих сейсмологических гроссбухов, в том числе несколько базовых каталогов на основных европейских языках. Главное, что эти источники прежде не использовались составителями основного каталога издания 1977 года под редакцией... да, Н.В. Шебалина. Редактор и составитель этого фундаментального труда, думается, был внутренне уязвлен, но нашел в себе силы, надо отдать ему должное, преодолеть гордыню на пользу дела.

Разрушительное землетрясение по средневековой гравюре.

Так началось наше сотрудничество. На каждую встречу я приносил материалы и источники по нескольким сильным землетрясениям, и начинались многочасовой их разбор, оценка и согласование окончательно принимаемых параметров. «Борьба» шла с переменным успехом. Обсуждение нередко давало более правдоподобные решения, и тогда они проходили легко. Но приходилось идти и на компромиссы, чтобы не сорвать деловую обстановку и работу вообще. Через месяц «подготовленные» мной землетрясения были исчерпаны. Запас времени и энтузиазм Шебалина иссякли. А вскоре работы над каталогом были директивно прекращены сверху, поскольку катастрофически надвинулись... сроки следующих этапов многоступенчатой работы. Так многие мои наработки и лежат с тех пор в личном архиве.

Но все же 46 событий, новых и сильно уточненных, в Кавказский каталог вошли. Не просто событий, но событий с магнитудой 6 и выше, то есть тех, что в основном и определяют сейсмическую опасность. И среди них то самое, 1668 года. Так закончился один из самых напряженных, самых радостных периодов моих каталожных разработок.

Ради того, что выше написано, не стал бы я возбуждать воспоминания и вовлекать читателя в старый сюжет. Дело сделано - и ладно. Но в последний год как-то соединились по времени несколько обнаружений в совершенно разных областях знания.

Легенда