Знание-сила, 2003 №10 (916)

Очень я люблю знакомиться в научных библиотеках с выставками. И не только новых поступлений книг, но пуще — старинных, как бы вынутых на свет Божий и человечий из запасников. Особенно хороши выставки в БАНе. (Где? Знаете анекдот? Встречаются двое: — Где был? — В бане. Петербуржцам понятно, москвичам — не очень).

В прошлом году в Библиотеке Академии наук в Петербурге организовали выставку книг издательства Девриена, когда-то весьма популярного в России. Среди многих других мое внимание на ней привлекла книга «Легенды Кавказа». Сразу почуял, что в ней можно найти кое-что и по моей части, опыт уже был.

Тут, чувствую, нужно

Отступление первое.

Легенды могут быть интересны всем. А среди профессионалов — фольклористам, краеведам, наверное, и отчасти историкам. Но чтобы — сейсмологам?

Я думал, что я исключение. Во всяком случае, когда в 1983 году опубликовал статью «Землетрясения в легендах и сказаниях», ни от одного из сейсмологов не было ни малейшего отклика. Тем не менее все, что попадалось в разного рода литературе подозрительного и явного по части сейсмических явлений в фольклоре, продолжал складывать в специальную папку. Похоже, ныне приходит и ее время. Толчком к этому, как часто бывает, послужил случай. Недавно мне передали рукопись книги Н.В. Шебалина «Количественная макросейсмика», которую он так и не успел завершить (тем не менее она будет опубликована). С удивлением и интересом обнаружил я в рукописи раздел о значении легенд в сейсмологии, да еще и со ссылками на свою давнюю публикацию. Но дело не в этом. Николай Виссарионович не просто поддержал использование в сейсмологии обнаруженных мной легендарных сюжетов — он попытался соотнести фольклорные сведения с современной шкалой интенсивности, то есть придать им вполне современный, пригодный для использования сейсмологами вид. Это окрылило. Тут пришлась кстати книга с выставки издательства Девриена. В ней при первом знакомстве выбрал легенду под названием «Мертвые озера». И — не ошибся. Вот ее канва и некоторые детали. Подозреваю, выплывает легенда впервые спустя свыше 100 лет после публикации.

В окрестностях ледяного Казбека наверху по ущельям, где гнездятся осетинские деревни, в горах сплошь почти одни скалы, вершины их в тумане и снегах. Кормят осетин здесь стада. Едва ли не самое суровое и величественное местечко осетинских гор находится неподалеку от станций Млеты и Гудаура на Военно-Грузинской дороге. [Как у Пастернака: Кругом толпились гор отроги / И новые отроги гор / Входили молча по дороге / И уходили в коридор. А в их толпе у парапета / Из-за угла, как пешеход / Прошедший на рассвете Млеты / Показывался небосвод.] Оно расположено выше хвойных лесов, и добраться туда можно летом верхом или пешком. Маленькие блистающие озера отражают лишь скалы и камни. Самое большое из них называют Кель. Никогда в них не водилось ни одной рыбешки. Не доезжая до Келя на каменистой плоскости, усыпанной скальными осколками, вздымается островерхая горка с озером у подножья и церковкой на вершине. Маленький полуразрушенный христианский храм в таком пустынном месте, где осетины - большей частью мусульмане и язычники. У окрестных осетин стойкое убеждение переходит от отца к сыну: идти туда нельзя. И не ходят.

Фрагмент «Чертежа Московского государства». Так представляли себе Кавказ в начале XVII в.

Когда-то, как гласит предание, наш родоначальник пришел сюда и поселил свой род в этих горах. Случилось это, когда вера в М прием и ее сына Иссу [Мария и Иисус] только что была занесена в Грузию (Имеретию) с запада, и мы ее переняли. Эта дикая местность была тогда защищена с севера высокими горами и более плодородна и богата. Целый большой аул (город) стоял на месте большого озера, а кругом разбросаны многолюдные хутора, где ныне мелкие озера. Деды наши едва сохранили предание, что здесь случилось в давние века.

Как и соседняя счастливая Имеретия, нынешняя каменистая плоскость некогда была прекрасными пастбищами, посевами, чуть ли не фруктовыми садами. В высокой башне с крепкими стенами жил князь — господин, имевший связи с царями Имеретин и Карталинии. Сам христианин (по имени), он взял в жены христианку Анну из Тифлиса, она и построила на горе над озером перковь во имя святого Ильи-пророка. Но была она бездетна. И взял князь другую жену. А потом и третью. В крае быстро укоренялся ислам. Скоро и мечеть построили. А первая жена с племянницей отшельнически жили на горе у храма [пересказ сухой — легенда богаче]. Князь влюбился в племянницу и однажды приехал под гору со сватами. Женщины исчезли, а князь увидел их (видение) на горе.