Знание-сила, 2003 №10 (916)

Тишину нарушает звонкая песенка родственницы каменок — церкомелы, низким утробным голосом «стонут» горлицы, время от времени над вершинами каменистых холмов пролетает пара пустынных воронов. Сверху, с гребня хребта, мы видим раскаленную подгорную равнину с разбросанными по ней плоскими кронами африканских акаций, прямоугольные рощицы плантаций финиковых пальм, убегающую вдаль нитку шоссе и ограду питомника «Хай Бар», вдоль которой, как заправские охранники, курсируют африканские страусы. Каменки нигде нет. В чем же дело? Здесь засуха: уже несколько лет вовсе не было дождей, в ушельях стоят безжизненные деревья, сухие кусты. Почти нет насекомых, Значит птицам нечего есть. Известно, что в засушливые годы каменки не размножаются, а их индивидуальные участки увеличиваются. Каждая птица «удерживает» территорию протяженностью в 7-10 километров, на меньшей площади корма не соберешь. Может быть, вид вовсе исчез в этой части ареала?

До отъезда в Москву осталось пять дней. Однажды, когда мы приходили в себя после очередной экскурсии, в дом заглянул Давид — зоолог, сотрудник питомника — и довольно бесцеремонно спросил: «Ну, вы долго еще собираетесь отдыхать?» Не дожидаясь ответа, продолжил: «Собирайтесь быстрее, я хочу отвезти вас в одно интересное место!» Мы стали нехотя складывать наш «джентльменский набор»: три фотоаппарата, штатив, два бинокля, видеокамеру, диктофон, бутылку воды... Выходить на сорокаградусную жару не хотелось, да и никаких сюрпризов мы уже не ждали.

Машина медленно двигалась по территории питомника. Дорога петляла по пустыне, мы проехали мимо стад антилоп — белых ориксов и адексов, лежащих в тени акаций, настороженно повернулись в нашу сторону сомалийские ослы. А вдалеке разгуливали страусы редкого пустынного подвида: серо-коричневые невзрачные самки и роскошные самцы с розовой шеей и пышным черным оперением, контрастирующим с белыми опахалами крыльев. Всех этих исчезающих в природе животных здесь разводят, изучают и готовят для возвращения в прежние места обитания. И вдруг прямо около дороги мы увидели нашу каменку. Яркая черно-белая птица сидела на вершине куста и улетать не собиралась. Это было невероятно, ведь каменка-монашка обитает в горах, гнездится в тех самых каменистых ушельях, которые мы прочесывали почти что месяц! Что ей делать на равнине, абсолютно непригодной для ее существования? Тем не менее это была она.

Мы судорожно приводили в «боевую готовность» фотоаппараты, налаживали диктофон (вдруг запоет?!)... И тут около машины показался самец африканского страуса. Приблизившись, он заглянул в кабину своим огромным глазом и несколько раз ударил клювом по капоту. «Выходить нельзя, он начнет лягаться» — сказал Давид и медленно отъехал на несколько метров от куста, оберегая машину от возможных повреждений. Страус последовал за нами. Шея его стремительно краснела, выдавая нарастающее возбуждение. Не доходя до машины, он упал на полусогнутые ноги, распластал крылья, и, мотая головой из стороны в сторону, начал похлопывать себя по бокам раздувшимся горловым мешком. Завершив эти устрашающие действия, страус встал и, обнаружив, что мы все еще здесь, снова приблизился вплотную. Каменка по- прежнему сидела на кусте, а мы не могли ничего сделать! Даже сфотографировать птицу из окна автомобиля было невозможно — съезжать с дороги на охраняемой территории строго запрещено. Наши чувства трудно описать словами. Наконец, птица улетела, а мы, проследив направление ее полета, стали думать, как же в оставшиеся дни решить неожиданно подкинутую природой задачку.

В том, что каменка вернется, мы почти не сомневались: сотрудники питомника видели ее в этом месте уже три дня подряд. Значит, вопреки представлениям орнитологов, нашу подопечную чем-то привлекает участок ровной пустыни вдали от гор. Основное препятствие для работы состояло в том, что события разворачивались на индивидуальном участке самца африканского страуса, который был совершенно не намерен терпеть наше присутствие. Понимая, что выступаем в роли нарушителей границ, мы, тем не менее, сдаваться не собирались.