Знание - сила, 2003 № 09 (915)

Однако символические ценности, о которых мы уже говорили, мшуг вытеснять традиционные предметы потребления как угодно долго. Они их даже не вытесняют. Они в них «живут». Специфика современной экономики и заключается в том, что «информационный» сектор становится в ней все более и более обособленным, но информация начинает «производиться» практически во всех сферах хозяйства. И невообразимые для непосвященного массивы «информации», обозначенные стикером «Intel Inside» на компьютерном мониторе, оцениваются во много раз дешевле, чем информация, которую несет лейбл «Chanel», едва различимый в складках обыденной на первой взгляд юбчонки.

Более того: бесконечно долго, бесконечно долго может расти спрос на информацию. С одной стороны, информация и средства ее получения и передачи не «потребляются»; они скорее «окружают» нас, дают нам чувство уверенности. Приобретя самые совершенные компьютеры и средства связи, человек ощутит себя незримо (и в большинстве случаев иллюзорно) включенным в сообщество, участвующим в его жизни, прекрасно ориентирующимся в ситуации. И смысл покупки монитора нового поколения для него несомненен.

С другой стороны, и это еще важнее, информационные продукты не приемлют прежней массовости; для донесения информации они должны быть либо универсальными, либо уникальными (что вовсе не парадоксально). В первом случае «потребность» покупателя в товаре становится оборотной стороной потребности продавца в деньгах: захотелось производителю программного обеспечения заработать — появляется новая программа обработки электронной почты, ее туг же покупают все крупные компании, и если вы посылали в одну из них, например, свое резюме, то прежде чем прочитать ответ, вам придется сначала купить новую программу. И так бесконечно. Во втором случае все еще более ясно. Если владельцу Patek Philippe придется иногда заменять в часах батарейки, то и в золотом корпусе они будут стоить не намного дороже, чем пластиковый Swatch.

В новом обществе производители и потребители универсальных благ становятся новым глобальным классом людей, которые властны над пространством и временем — скорее, просто не придают им шачения. И лишь производители и потребители массовых благ остаются массой, фактором производства. Здесь и начинаются социальные проблемы чудесного «общества будущего».

— Если я правильно вас поняла, вы довольно-таки пренебрежительно относитесь к тому; о чем пекутся многие: к исчерпаемости ресурсов, экологической катастрофе, возникновению общества, в котором машины вытеснят человека отовсюду и сделают его чуть ли нелишним?

— Все эти проблемы актуальны и сегодня — но не для постиндустриального мира. Сегодня наибольшие проблемы с ресурсами как раз у стран «третьего мира». В 70-е годы в США не раз возникали перебои с бензином; теперь это скорее реальность многих азиатских и африканских стран. Самая сложная экологическая обстановка — в Юго-Восточной Азии и Латинской Америке, а Китай и Индия производят озоноразрушающих веществ больше, чем производили все западные государства, к 1996 году свернувшие их выпуск согласно Монреальскому протоколу.

Вообще в 70 — 80-е годы футорологам много чего казалось. Казалось, что миллионы людей в Европе, США и СССР могут погибнуть в «ограниченной ядерной войне»; на деле же, погибли миллионы африканцев и азиатов, причем в локальных конфликтах, оставивших остальной мир вполне безучастным. Казалось, что страны «социалистической ориентации» создадут передовые экономики, а США станут обществом тотальной безработицы; на деле же, сегодня в африканских странах, не считая ЮАР и Египта, лишь каждый третий имеет легальную работу, а в США к концу 90-х была достигнута почти полная занятость. На мой взгляд, современному обществу вполне по силам любые проблемы, доставшиеся ему в наследство от индустриальной эпохи. По- настоящему сложны для него лишь те проблемы, которые оно само и вызвало к жизни.

— Какие именно?

— На мой взгляд, самая большая проблема, которая с особой силой проявилась в последние десятилетия, — это проблема неравенства. Причем не только сугубо материального. Став главным ресурсом нового общества, знания поляризовали социум по ранее неизвестным линиям и кардинально изменили весь экономический механизм воспроизводства.