Знание-сила, 2005 № 06 (936)

Помимо этого, ученые выявили и прямую связь между ожирением и недосыпанием (в котором признались ни много ни мало три четверти пациентов). Например, если спать все же пять часов, а не восемь, вес тела увеличивается на 3,6 процентов. По мнению авторов исследования, недостатком сна в значительной мере может объясняться массовое ожирение, охватившее США и другие развитые страны. «В западной цивилизации широко распространено недосыпание, а еды всегда достаточно», — считает профессор психиатрии Эммануэль Миньо. Поэтому вместо чудодейственных диет, таблеток от аппетита и ушивания желудка врачи должны пропагандировать излишне полным людям простой здоровый сон. Который, как известно, полезен и во всех других отношениях: повышает настроение, работоспособность и даже продолжительность жизни.

ЛЮДИ НАУКИ

Борис Ерозолимский

Театр или физика?

Хотя великий физик и назвал свою науку «драмой идей», трудно придумать более странную развилку судьбы, чем «театр или физика». И, тем не менее, на историко-научном пути мне довелось встретить двух физиков, перед которыми совершенно всерьез стоял такой выбор. Это Иосиф Соломонович Шапиро (1918-1999) и Борис Григорьевич Ерозолимский (р. 1921).

Мое знакомство с Борисом Григорьевичем — одно из нечаянных гуманитарных деяний его однокурсника Андрея Сахарова, в биографию которого я вникал с помощью его друзей и коллег. Однако в моем общении с Б.Г. история физики довольно быстро потеснилась и дала место Театру. В результате мне удалось по волшебной контрамарке побывать на многих спектаклях, в которых он участвовал в виде зрителя или актера. Начиная с довоенных спектаклей на сценах МХАТа и театра МГУ и вплоть до живого театра одного актера, которым я наслаждаюсь при каждой встрече с Б.Г., — театра фантастически реалистического, поскольку в нем всегда премьерная драма реальной жизни сплавлена с драмой чувствующего и мыслящего человека. Только одно я так и не смог понять: как в одной душе уживаются физик-экспериментатор и актер. Я знаю, что это так, но вынужден принимать лишь как экспериментальный факт.

Никакой теории придумать мне не удалось.

Геннадий Горелин

С Иосифом Шапиро я познакомился осенью 1938 года в клубе Московского Университета. Мы оба начали принимать участие в работе университетского театра, которым руководили артисты МХАТ К.М. Бабанин и Н.Ф. Титушин. Я тогда учился на первом курсе физического факультета, а Ося уже на третьем. Очень скоро мы подружились, и это было уже на всю нашу жизнь.

До поступления в университет у нас обоих был немалый опыт школьной театральной самодеятельности, а Ося даже попытался поступить в театральную студию, которой руководил К.С. Станиславский. Он побывал в доме самого Станиславского и показал ему отрывки из своих работ. По словам Оси, Станиславский достаточно высоко оценил его профессиональные способности, однако заметил в его речи небольшой акцент, от которого посоветовал ему избавиться и порекомендовал для этой цели очень квалифицированного преподавателя. Много лет спустя Ося рассказывал об этих занятиях с присущим ему юмором, презабавно изображая, как довольно пожилая дама с сильным еврейским акцентом и время от времени почесывая подмышку объясняла ему правила чистого русского произношения. Занятия эти, однако, вскоре прекратились. Станиславский умер, и Ося сосредоточился на физике, оставив для своего увлечения театром лишь участие в работе драмколлектива МГУ. Там я Осю и встретил.