Знание-сила, 2005 № 06 (936)

Зиму Петр провел в Амстердаме, который не посещал со времен первого Великого посольства. Однако вести прежний подвижный образ жизни не удалось. Лихорадка вновь уложила Петра в постель. В начале января 1717 года из Везеля пришло известие о рождении сына Павла. Петр ответил радостным письмом: «Господь Бог нас так обрадовал, что другова рекрута даровал». В радостном восклицании царя — целое мировоззрение. Бог послал рекрута — еще одного члена царской фамилии, предназначение которого — служба Отечеству. Интересно, что фраза по-строена так, что самый «старший рекрут» — царевич Алексей из службы исключен. Ведь «другой рекруг» — это не Алексей Петрович, а сын Петра и Екатерины. Петр Петрович.

Вопрос о достойном преемнике неотступно преследует паря, и появление еще одного сына — еще одна надежда, что может быть младшие сумеют продолжить дело его жизни. Но на следующий день гонец привозит новое послание из Везеля: Павел, не прожив и дня, скончался. Подобные удары уже не единожды обрушивались на Петра. К моменту смерти Павла он успел похоронить пятерых детей. Для того времени смерть ребенка — дело обычное. «Я получил твое письмо о том, что уже знал, о неожиданной случайности, переменившей радость на горе, — писал в эти дни Петр Екатерине. — Какой ответ могу я дать, кроме ответа многострадального Иова? Бог дал. Бог и взял, да будет благословенно имя Божие. Я прошу тебя так думать об этом; я стараюсь, насколько могу». Чувствуется, однако, что сам Петр с трудом находит утешение в библейской притче. Он уговаривает не столько Екатерину, сколько себя: «Я стараюсь, насколько могу». Старание не особенно получалось. Болезнь, которая «слава Богу, час от часу уменьшается», после смерти сына вновь усилилась, приковав царя еще на месяц к постели.

Поднявшись, Петр устремился по местам первого путешествия. Побывал в Саардаме, посетил верфи Ост- Индской компании. Оказалось, что этот железный человек не был чужд сентиментальности. Как и всякий смертный, на вершине успехов он вспоминал о том, что было особенно дорого, — о молодости и начале пути.

Во Франции

Провал высадки десанта осенью 1716 года в Швецию, по сути, означал начало развала Северного союза. В этой ситуации следовало озаботиться поисками новых союзников и приоритетов. Взгляд был брошен на страну, до сих пор мало доступную для русской дипломатии. Франция — традиционный союзник Швеции, Франция, которая при жизни великого Людовика XIV открыто пренебрегала Россией, привлекла внимание царя. В свою очередь, и во Франции появилась заинтересованность в России. Потому желание Петра побывать в Париже встретило положительный отклик. Через Антверпен, Брюссель, Брюгге и Остенде царь устремился в Париж.

Петр надеялся установить дружественные отношения с регентом Франции, герцогом Филиппом Орлеанским. Регент учел печальные итоги правления своего дяди, Людовика XIV, и отказался от воинственной прежней политики, которая разорила и сильно обезлюдила блистательную Францию. Филипп Орлеанский взял курс на сближение с Англией, что создало совершенно новую ситуацию в Европе. Она включала, в частности, и охлаждение традиционных союзнических отношений со Швецией. Петр тотчас уловил открывшуюся перспективу: лишившись поддержки Франции, Швеция должна была поневоле задуматься о перспективах войны с Северным союзом. В Петербурге также исходили из того, что версальский двор в своем вековом противостоянии с Империей вынужден будет искать нового союзника на Востоке Европы. Так почему бы место Швеции не занять России? Размышляя об этой перспективе, Петр готов был скрепить сближение стран династическим браком — принцессы Елизаветы с королем Людовиком XV.

Царь, конечно, не знал, что его планы вызывали бурный протест аббата Гийома, истинного творца внешней политики Франции в первые годы регентства. Аббат опасался не только за судьбу новоиспеченного англо- французского союза. Он принялся запугивать герцога неопределенной будущностью России: «Царь страдает хроническими болезнями, а его сын никаких обязательств отца выполнять не станет». Замечание не лишено было смысла: ведь именно в это время в семье российского государя разыгрывалась трагедия под названием «Бегство царевича Алексея». И было совсем не ясно, чем все это завершится!

Походная аптечка Петра I