Знание-сила, 2005 № 08 (938)

Европейские культуры этого времени стремятся к национальному языку, который выполняет все функции: на этом языке проповедуют, пишут религиозные трактаты и ученые сочинения, на этом же языке пишется беллетристика, письма и ведется разговор. А тут, оказывается, есть специальный гражданский язык, а для духовных дел — старый книжный, который выделен как специальный церковный. И тогда гениально начинает Тредиаковский, подхватывает Ломоносов. В результате их усилий оказываются слитыми эти два источника, и вдруг вместо той бедности языка, на которую жаловались в конце 20-х — начале 30-х годов XVIII века, появляется поразительное богатство, и Тредиаковский и Ломоносов пишут уже о том, как русский язык отличается от всех прочих европейских своим удивительным изобилием и как он противостоит в этом отношении новым европейским языкам и схож лишь с классическими — с греческим и латынью. Эта перемена совершается буквально в полтора десятилетия.

Анатолий Стреляный: — Замена церковнославянского языка обычным бытовым разделила культурное общество на сторонников и противников реформы, на архаистов и новаторов. Славянофил Шишков писал: "Если словенский язык отделить от российского, то из чего же сей последний состоять будет, разве из одних татарских слов, как то: лошадь, кушак, колпак, сарай; да и с площадных и низких, как то: калякать, чечевица, да из чужестранных, как то: гармония, элоквенция, сериозно, авантажно и прочее".

Владимир Плунгян: — Все мировые языки, и английский, и русский, и испанский, - это языки, которые колоссально заимствовали из мировой языковой копилки, причем не отдельные слова, а системно. Язык не может не заимствовать, это неизбежно. В каком-то смысле языки, которые ничего не заимствуют, очень скоро обедняются, становятся ограниченными, а это значит, что их используют лишь в ограниченной сфере, они выполняют меньше задач. Любой живой язык с заимствованиями прекрасно справляется — он их переваривает. Проходит сколько-то лет, столетий, и заимствования просто нельзя узнать. Сейчас все понимают, что "компьютер" или "менеджер" — это заимствования, они и живут в языке на правах полуиностранцев, и им совершенно ни к чему от своего иностранного происхождения отказываться, у них "работа" такая — быть иностранцами. Но есть масса слов, про которые только специалист может знать, что они когда-то были заимствованы.

Образец гражданского письма петровского времени

Заимствования

Владимир Плунгян: — В русском языке есть очень древний слой — заимствования из готского языка (германская группа), кстати, это мертвый язык. Готы, которые в свое время внесли вклад в разрушение Римской империи, потом исчезли с исторической арены. Но в свое время у них были довольно интенсивные контакты со славянами, эти контакты оставили такие слова, как: "стекло", "блюдо", "хлеб", "хлев", "изба". Но разве кто-нибудь сегодня усомнится в том, что это слова — русские? Или, например, "книга", "грамота" и "буква", все три слова — заимствования, "книга" — слово монгольское, "грамота" — греческое, а "буква" опять-таки — готское, оно родственно современному английскому "бук" — книга.

Есть некоторый слой тюркско- монгольских заимствований. Он, может быть, не так велик, как принято считать, но это интересные слова — в основном бытовые термины — "чулок", "очаг". Удивительно! Не правда ли? Кажется, какое более русское слово, чем "очаг", а оно — тюркское. Есть заимствования, относящиеся к административной сфере, — "таможня", "ямщик", "казна", "деньга", что совершенно понятно, потому что централизованное администрирование — это как раз эпоха так называемого татаро-монгольского ига.

Алексей Шмелев: — Интересно, что слова, заимствованные из иностранных языков, часто втягиваются в русскую языковую картину мира и начинают выражать понятия, отсутствующие в языках, из которых эти слова заимствуются. Например, французский "кураж" — смелость, мужество, будучи заимствован в русский язык, втянулось в поле русского загула, и слово "кураж" принадлежит к числу специфичных для русского языка и непереводимых слов.

Специфически русским является противопоставление законности и справедливости. Как судить — по справедливости или по закону? Вопрос, который трудно перевести на западные языки. Но мы должны отдавать себе отчет, что слово "справедливость" является хотя уже и относительно давним, но все же заимствованным из польского. И более того, первоначально оно употреблялось в несколько ином значении. То значение, которое оно имеет сегодня, выражая важное этическое понятие, полностью не тождественное ни законности. ни честности, ни праведности, оно приобрело уже на русской почве.