Знание-сила, 2005 № 08 (938)

Анатолий Стреляный: — Сама мысль или догадка о существовании национального характера, о том, что народы отличаются друг от друга подобно личностям, родилась в Европе в XVIII веке и почти сразу пришла в Россию. Это совпало с рождением нового литературного языка. Этнолингвистика — область языкознания, исследующая связь между словом и национальным характером, словом и культурой. Алексей Шмелев, в соавторстве с Ириной Левонтиной и Анной Зализняк, работает над книгой о непереводимых словах русского языка.

Непереводимые слова русского языка и своя картина мира

Ирина Левонтина: — Вот, скажем, в русском языке есть слово "родной" — родной язык, родной город. Это понятно, но существует и еще одно значение — "родной" как любовное обращение. В разных языках они довольно однообразны. Либо они непосредственно называют то чувство, с которым человек обращается к другому человеку, например, "любовь моя" — это есть в самых разных языках. Либо они выражают идею ценности и уникальности другого человека, это такие слова, как "сокровище", "изумруд ты мой яхонтовый" (Лесков). И наконец, третий тип, самая большая группа — "милая, хорошая". туда же относятся всякие "зайки" и "киски". Человек называет любимого человека любым словом, которое вызывает в душе что-то хорошее и приятное.

Слово "родной" выбивается из этой классификации. Что такое "родной" по отношению к любимому человеку? Идея такая: я к тебе так хорошо отношусь, как будто ты мой кровный родственник. На другие языки эту идею перевести весьма трудно. Из всех любовных обращений оно, пожалуй, наименее эротично, потому что идея родства не связана с эротикой, но при этом наиболее интимна. И такое любовное обращение тесно связано со спецификой русского языка, с идеей, которая для него чрезвычайно характерна: родственные отношения — это эталон хорошего отношения к другому человеку, и родным можно стать, родным можно назвать человека, который не является кровным родственником.

Екатерина Рахилина: — Слова определяют картину мира. Например, в русской картине оказывается, что слово "теплый" связано с температурой человеческого тела, все, что выше температуры человеческого тела, называется "горячий". В шведском "теплый" отличается от "горячего" тем, что горячий — это то, что человеку неприятно. Вода из крана будет теплая, "варм", то есть соответствующая английскому "ворм", и совсем не теплая, если по-русски, и чай если будет "варм", то он будет совершенно неупотребимый напиток, а для шведов это нормально. И наоборот, шведский "хет". который будет соответствовать в словаре русскому "горячий", для шведов — невыносим.

Меня интересует, как мы себе представляем, что такое "крутиться- вертеться", "плавать", "ехать", что такое, наконец, цвета русские: зеленый, серый, размеры русские: высокий, маленький. Потому что язык — это не просто слова, а слова, связанные друг с другом. Мы, например, привыкли говорить "зеленая лягушка" или "серые мыши", и неслучайно, конечно. Мы сразу что-то себе представляем благодаря словосочетанию — предмет, действие, то есть мы можем восстановить картину мира.

Ирина Левонтина: — Такие слова, как "тоска" или "удаль", существовали давно, однако обрели свое современное содержание, наполнение, напитались ассоциациями. Скажем, тоска вдруг оказалась связанной с просторами или характерной для русской души. Это появилось лишь в конце XVIII, в XIX веке, а кое-что даже в XX. Радищев пишет "скорбь душевная" там, где мы бы сказали "тоска". Вот он едет, ямщик поет песню, и в этой песне слышится "скорбь душевная". А Пушкин совсем скоро после этого написал: "Что-то слышится родное (кстати, и родное здесь) в долгих песнях ямщика: то разгулье удалое, то сердечная тоска..." Вот Пушкин уже знает все эти выбранные слова, назначенные на роль свойств русского национального характера, — "удаль", "тоска".

Анатолий Стреляный: — В 1825 году Пушкин пишет из деревни письмо другу, князю Вяземскому, рифмуя славянизмы и русизмы: "В глуши, измучась жизнью постной, изнемогая животом, я не парю, сижу орлом и болен праздностью поносной". На церковнославянском языке "живот" означает жизнь, "поносный" — значит позорный, то есть Пушкин жалуется на деревенскую скуку и стыдное безделье. По-русски же рассказывает о болезни живота.