Знание-сила, 2005 № 12 (942)

— Конечно. — Денни смотрел на него пристальными глазами. — Коридор — вещь тонкая. Тут одними приборами не отделаешься. И математика туг не поможет. Ну, просто никак. Здесь нужен человек. Причем не один. Один он никак не справится.

— Замучил ты меня. Налей-ка еще по одной.

Денни наполнил стаканы наполовину. Чокнулись, влили.

— Так как? Поедешь?

— Знаешь что, дай денек на размышления.

— На душевные муки?

— На все. — Кайнес помолчал. — Позвони мне с утра. Или нет, позвони лучше в обед.

— Договорились. Будем считать, что я тебя уговорил.

— Не торопись. Я подумаю. Кстати, сколько он платит?

— По десять тысяч каждому.

— Неплохо.

— Ну, в обшем, ты думай, а я пока покачу к себе.

— Ты что, за рулем?

— Нет.

— Это хорошо.

— Ну, мне пора.

Денни поднялся со стула и вышел из кухни, прикрыв за собою дверь. Кайнес начал убирать со стола. Ваза с вареньем опять прилипла. "А ну его, — подумал Кайнес, — придет Ланни уберет. Кстати, где она ходит-то?" На часах было уже десять почти. Кайнес пошел в зал и включил телевизор. Опять передавали какое-то собрание верных своему народу таких-то. Послышалось, как в туалете спустили воду. В комнату вошел Денни.

— Слушай, где мое пальто? — спросил он, поправляя галстук.

— Вон на вешалке.

Денни не без помощи Кайнеса вдел рукава и завязал шнурки на туфлях.

— Знаешь, — сказал Кайнес,

— я тебя все-таки провожу.

— Не надо. Я на такси доеду Ты лучше сиди и думай, а завтра я тебе позвоню.

— Хорошо.

Они попрощались. Кайнес закрыл дверь и сел на диван перед телевизором.

"Куда он меня втягивает? — подумал он. — Нет, не поеду я с ним. И кому я, спрашивается, Ланни оставлю? Маме? Нет, не Moiy я так с бухты-барахты. Денни-Денни, знаешь же, что такое Коридор для меня! Помнишь ведь, что Войде говорил? Денни — дьявол лысый. Сколько же я его не видел? Пять дет? Шесть? Дай-ка вспомнить. В последний раз мы ходили туда зимой. Да, зимой, этот, третий, как его... Черт! Он еще себе нос отморозил, дурак, в штаны наделал и упал лицом в снег, голову поднять боялся. Где он сейчас, интересно? И откуда ты только взялся? И все же, где Ланни?"

Светало. Во дворе тихо переливалась утренняя синева. Накатывал холод. Деревья после ночной игры застывших танцев вновь обретали краски. Прохлада и тишина. Й лишь тумбочка в углу, скромный пьедестал памятнику человеческой мысли, которая воплотилась в виде самого распространенного средства связи, предвещала и настораживала о приближающемся вторжении в тихие сны Кайнеса.

Зазвонил телефон. Еще гудок. Кайнес поднялся с постели и, мучаясь от теплопроводности своей кожи и теплоемкости пола, начал искать тапочки. Тщетно. Пришлось ковылять, используя ребро ступни.

— Алло? — прохрипел он, подняв трубку.

— Утро доброе! — раздался бодрый голос Денни.

— Здравствуй.

— Извини, брат, что так рано, но дело не ждет. Как, ты надумал?

— Я'еще не думал.

— Тем лучше. Собирайся, через двадцать минут я буду у тебя.

— Который сейчас час?

— Не важно. Кстати, что тебе снилось?

— Не твое собачье дело, — добродушно проворчал Кайнес.

— Там посмотрим. Жди. — Денни положил трубку.

"Чушь какая-то, — подумал Кайнес. — Никуда я не поеду".

Кайнес уже и забыл, как долго они ехали по грейдеру вдоль живой древесной плоти леса. Он тихо крутил в кармане куртки перочинный нож, подаренный Кларой. Глупый последний подарок. Хотя кто мог знать, что он будет последним?

Когда Денни остановил машину возле желтого камня, уже было совсем светло. Из машины вышли трое и направились в чащу. Через полчаса они подошли к лабазу. Денни и Кайнес сколотили его лет десять назад, а он все так же стоял, не покосившись.

Денни доставал из лабаза куртку. Кайнес сидел на пеньке и плотно завязывал шнурки на ботинках. Рядом с ним стоял фертом некто Дройне. Он был третьим. Кайнес видел его впервые. Это был уже далеко не молодой человек. Он вглядывался в чащу.

— Странный какой-то лес, — сказал Дройне. — Совсем не слышно птиц. Утром обычно замечательно поют птицы.

— Привыкай, — послышалось со стороны лабаза. — Коридор не терпит шумных и голосистых.

— Понимаете, Дройне, — сказал Кайнес, — в коридоре нет звуков. Вообще никаких. Полная тишина. Даже если вы захотите закричать или спеть что-нибудь, никто этого не услышит, даже вы сами.

— Там что, нет воздуха? — с тревогой спросил Дройне.

— Нет, почему? Воздух есть, причем довольно свежий. Но звуков там нет.

— Любопытно.

— Кстати, Дройне, — сказал подошедший Денни, — забудьте это слово.

— Какое?

— "Любопытно". Там абсолютно нет ничего любопытного.

— Не понимаю вас.

— Иными словами, — вмешался Кайнес, — не пытайтесь ничего разузнать. Просто наблюдайте. Никаких активных действий. Ни-ка-ких.

— Понятно.

— Ну что, с Богом, — сказал Денни, застегнув куртку.

Все трое перевязались веревками и направились в сторону поляны.

Поляна была голая. Не было даже травы. Хотя ничем другим она не выделялась.

— Слушайте, Дениан, — сказал вдруг Дройне, — мне все это напоминает старую бабушкину сказку. С лешими и другой нечистью.

— Никаких леших тут нет, — отрезал Денни. — По крайней мере, мы их не встречали.