Знание-сила, 2006 № 02 (944)

Чем сложнее животное, тем более развито у него исследовательское поведение. Человекообразные обезьяны на воле способны использовать не только палки, с которыми они знакомы в природе. Джейн Гудолл описывает самца шимпанзе, который возвысился в иерархии своей группы при помощи железных канистр. Шимпанзе Майкл обратил внимание на устрашающий звук, который издают две канистры, если ими стучать друг об друга. Стуча канистрами, он так перепугал своих сородичей, что они признали его главным. Так исследовательское поведение Майкла принесло ему прямую практическую пользу.

Кстати, один из тестов, применяемых для определения умственных способностей человека, как раз и состоит в том, чтобы придумать новые применения для давно знакомых предметов. Человек, который придумал, что кирпич можно использовать не только для строительства дома, но и как столик для мышек, набирает больше очков в таком тесте.

Вообще, чем сложнее поведение, тем более разной может быть его физиологическая основа. Человеческий интеллект формируется в процессе индивидуального человеческого развития. Индивидуальная история организма оставляет след в структуре его мозга, в клеточном обеспечении его функций. Различия, изначально присущие организмам от рождения, увеличиваются в процессе их жизни тем больше, чем сложнее эти организмы. Крысы более разные, чем осы, собаки больше отличаются, чем крысы, а обезьяны еще более разные. Люди разительно отличаются друг от друга по своим умственным возможностям вплоть до того, что не понимают язык друг друга. Неудивительно, что человеческий интеллект стремится измерить такую большую разницу, приложить какую-нибудь линейку к такому большому интервалу. Не должно нас также удивлять и то обстоятельство, что линейка так плохо прилегает, уж очень криволинейный многомерный предмет мы пытаемся мерить. Лучший ответ на вопрос, "кто умнее?" — "жизнь покажет".

Марина Фридман

Горе от ума, от глупости и от IQ

По специальности я — генетик, а еще занималась биологией со школьниками. Занимались мы с ними тем, что труднее обычной школьной программы, но некоторые из моих небездарных детей в школе считались тупицами. От учителей (причем как раз от тех, кто что-то пытается делать, неравнодушен) слышишь нередко: "Половина класса — балласт, учить их незачем". Раньше ссылались на родителей-алкоголиков, теперь разводят руками: интеллект наследуется, что тут поделаешь.

Наследуется вообще-то не интеллект (надо бы сначала договориться, что это такое), a IQ, он же — коэффициент умственного развития, иначе говоря, способность решать задачи (тестовые, школьные, уже в меньшей степени — жизненные).

Особенности теста — ограничения времени, предельная разнородность задач, невозможность "натренироваться" решать вербальные задачи, не только однозначный ответ, но и, как правило, довольно жестко заданный способ решения. Все это наводит на мысль, что проверяется, собственно, не умение решать задачи, а доля дефектов (пространственного восприятия, понимания речи и т.д.), которые могут помешать эти задачи решать. Результаты подобных тестов хорошо коррелируют со способностью освоить некий объем знаний и умений (независимо от педагога), хуже — с успехом последующей деятельности, еще хуже — с креативностью, способностью к творчеству.

IQ — это скорее показатель социальной адаптируемости, чем талант в обычном понимании (хотя при запредельно высоком IQ социализация может быть нарушена). Не зря практически все 800 подростков с IQ, превышавшим 135 баллов, из выборки Термена и Кокса (1921 год) впоследствии заняли высокое положение в обществе, но выдающихся людей среди них не оказалось. Между тем это был "лучший" 1 процент от общего числа исследованных учеников.

Опоздавшим гарантируется проигрыш

Конечно, даже от сравнительно элементарных навыков, определяемых тестами интеллекта, до тех единиц, на которые "разложено" любое из требуемых действий для нашего мозга, — дистанция офомного размера, что подтверждается нормальным уровнем IQ у некоторых людей с тяжелейшими дефектами коры. Слишком пластичен наш мозг, слишком разными способами способен он осуществить даже однотипные действия. А уровнем выше пластичен даже не мозг, а собственно человек, личность — он определяет, как воспользоваться своими элементарными навыками для решения задач, так часто не похожих на школьные. Короче говоря, мы имеем дело со становлением сложной многоуровневой структуры, развитие которой не прекращается и в зрелом возрасте.

Эмбриологи, например, знают, что есть в онтогенезе критические периоды развития, после которых разброс характеристик морфологии и поведения увеличивается (поскольку не у всех успешно формируются соответствующие структуры). А потом у значительной части "неудачников" развитие хоть и другими путями, но тоже идет к необходимому финалу, и разрыв сглаживается.