Знание-сила, 2006 № 02 (944)

Многие психические способности, видимо, развиваются так же. Например, некоторые дети с длительной задержкой речевого развития осваивают полноценную речь только научившись читать. По мнению многих нейропсихологов, чем моложе функция, тем разнообразней ее субстрат, так что именно здесь возможности "обходного пути" весьма велики. Оценивая интеллект только как скорость развития (сравнивая с одногодками), мы игнорируем интеллектуальные способности, которые прирастают за счет более поздних процессов. Чем раньше тестируют детей, тем для большего их числа это происходит преждевременно, до того, как они могли бы "с опозданием", но полноценно сформироваться.

Умные крысы и их дети

Еще один урок биологии: генетические особенности могут задавать не только отличия в конечном результате, но и отличия по устойчивости развития. Например, под влиянием талидомида некоторые беременные подопытные животные рожали детенышей с недоразвитыми конечностями, а некоторые, принадлежавшие другой генетической линии, — с нормальными: эти последние были генетически устойчивы к влиянию лекарства.

Почему может оказаться целесообразным искать причины, влияющие именно на устойчивость развития самых разных специальных способностей, а не наследственные или иные врожденные особенности, задающие непреодолимые ограничения на их развитие? Например, потому, что средний IQ (как и другие показатели интеллекта) растет в самых разных странах, причем его прирост за десятилетия может перекрывать различия в IQ между разными расовыми, социальными или профессиональными группами. Но разброс IQ индивидов внутри таких групп и различия между ними сохраняются.

Объяснить низкий IQ определенным генетическим дефектом в большинстве случаев оказывается невозможно (даже для половины случаев умственной отсталости, не говоря уж об умеренном снижении IQ, которое, собственно, и есть основной предмет разговора). LQ — суммарный показатель широкого круга навыков. Конкретные же дефекты, если они не так общи и серьезны, будут, вероятно, выбивать в первую очередь специальные функции. Но вот парадокс: наследуемость специальных способностей не больше, а часто и меньше сборного показателя IQ, хотя корреляция между разными специальными способностями (влияющими на баллы, полученные за разные задания) далеко не всегда положительна. Развитие одних, например вербальных (словесных), часто может идти в ущерб другим.

Различные морфологические аномалии (пороки развития сердца, пороком развития нервной трубки и т.п.) наследуются в очень слабой степени. Однако хорошо наследуются не только грубые, но и слабо выраженные биохимические патологии, которые, например, понижают активность определенною фермента. Но и то, и другое снижает прежде всего устойчивость развития, а не его конкретный результат — разброс IQ среди людей с такими патологиями может быть очень высок.

Давно выведены "умные" и "глупые" лабораторные крысы по способности ориентироваться в лабиринте.

Оказалось, что и те и другие, выращенные в обедненных условиях, без укрытий и препятствий, решают лабиринтные задачи одинаково плохо, а выращенные в среде, где присутствовали сложные лабиринтообразные сооружения, — практически одинаково хорошо. Природная среда крыс ближе к обогащенной, чем к обедненной, но тоща в естественных условиях "умные" крысы отличались от "глупых" не столько умением ориентироваться в лабиринте, сколько большей устойчивостью развития этих способностей. Исследования Н. Мешковой показали, что если крысам приходится ориентироваться среди укрытий и препятствий лишь эпизодически, то такие задачи развивают способности "умных" крыс, а "глупых" —лишь подавляют.

При успешной селекции "умных" животных каждое новое их поколение все чаще ведет себя как невротики, отказывается работать в установке и обнаруживает разные фобии. Разумно предположить, что развитое у них стремление развивать свою способность к ориентированию столкнулось с обычным для крыс страхом перед всем новым, что приводило к сильным нервным напряжениям. Когда снимали невроз лекарством, способность к успешной работе в лабиринте сохранялась. Можно предположить, что к уровню и устойчивости развития интеллектуальных способностей могут иметь отношение особенности, не связанные прямо с интеллектом, но при этом наследуемые.

И все-таки — догоняют!

Наша гипотеза состоит в том, что в той мере, в какой коэффициент интеллекта наследуется, он служит индикатором генетически заданной степени устойчивости формирования самых разнородных интеллектуальных навыков. Иначе говоря, человеке высоким IQ, который хорошо наследуется его детьми, передает им те варианты генов, которые обеспечивают полноценное развитие большинства интеллектуальных способностей в любой среде. Наоборот, человек с низким и тоже устойчиво наследуемым IQ передаст детям те варианты генов, под действием которых влияние среды может плохо сказаться на развитии большинства интеллектуальных способностей, хотя отдельные из них могут развиться достаточно хорошо.