Знание-сила, 2006 № 03 (945)

Мы же чаще имеем дело с обратной стратегией. Социальный престиж инженеров, технологов и даже ученых низок, как никогда. В цене — умение организовывать, управлять, создавать имидж. В цене — менеджмент, маркетинг, реклама, дизайн, то бишь талант манипулировать с объектами, находить для них красивую обертку или вовремя избавляться от них, налаживая массовый сбыт, а вот способность преобразовывать объект, совершенствовать его, оснащать новыми реальными функциями часто замедляет продажи, требует переналадки производства, серьезных капиталовложений — одним словом, затягивает на неопределенный срок получение прибыли. Изобретатели не очень-то и нужны, нужны лакировщики действительности — не творцы, а имитаторы.

Но что делать молодым талантам, если они придут в науку, а не в политику или бизнес? Ведь все давно открыто! В науке наступает стагнация — эпоха «средних веков». Энергетика, связь, транспорт — у нас все уже есть! Но так ли ничего нам не надо?

Возможно, очередной кризис (сколько же кризисов научной мысли человечество пережило!) вскоре сменится новым подъемом. Не случайно такой большой интерес вызывают идеи великого русского экономиста Николая Кондратьева (1892— 1938).

Применительно к науке главный посыл таков: каждые полвека человечество переживает очередной бум инноваций. Впереди нас ждет новая волна открытий и изобретений. Как полагают, начнется повальное увлечение биотехнологией, экологическими инновациями, новыми медицинскими технологиями. Говорить о «конпе науки» так же смешно, как повторять 15 лет назад вслед за Фукуямой, что «история кончилась», — повторять накануне новых тектонических сдвигов в мировой политике.

В представлении Кондратьева всякое технологическое развитие обусловлено спросом на него, то есть изъясняясь модными тогда категориями. — экономика первична, а инновационная деятельность вторична. Когда появляется спрос, тогда изобретение, по сути, игрушка, придуманная неким увлеченным человеком, становится товаром массового потребления.

У любой технологии есть своя жизнь. Ее творцами являются чудаки вроде братьев Райт, все свободное время строившие биплан, хоть и уверенные в том, что «человечество и через тысячу лет не научится летать». Порой пресса даже сообщает о странных опытах, «обещающих что-то новое». Дело продолжают энтузиасты — блестящие специалисты, увлеченные новой технологией. Однако для публики она по-прежнему мало интересна. Конечно, в газетах прочтешь порой, что очередной «летун отпущен на свободу» (А. А. Блок). Но что проку в опытах? Ни один здравомыслящий человек не сядет в эту неуправляемую машину. Потом начинается «демократизация технологии». Люди открывают самые широкие возможности ее применения. И уже тянет лететь на аэроплане — нет, самолете! «из Москвы — в Нагасаки! из Нью-Йорка — на Марс!»

В принципе, подобная судьба уготована любой перспективной технологии. Какое-то время она пользуется необычайной популярностью, как радио — в 1920-е годы, телевидение и космонавтика — в начале 1960-х годов, интернет и мобильная связь — в начале нашего века. Создается огромное количество компаний, так или иначе связанных с этой технологией, потом следует кризис, резкий спад интереса к еще одной «модной штучке».

Циклы подъемов и спадов, словно волны, прокатываются по человеческой массе, заставляя тысячи ее атомов то одновременно идти в политику — в революцию или на войну, то бросаться в экономику, устраивая очередное «экономическое чудо», то увлекаться наукой. Истина, изреченная воином-скитальцем почти тридцать веков назад, справедлива по сей день: «В меру радуйся удаче, в меру в бедствиях горюй; смену волн познай, что в жизни человеческой царит» (Архилох). Похоже, потребность в инновациях не угаснет, пока в людях еще теплится фантазия, пока жива надежда что-либо изменить в своей жизни и в окружающем мире. Прогресс еще победит — и не раз.

МИКРОМИР ЖИЗНИ

Рафаил Нудельман

Y-хромосома: жизнь и судьба

В последнее время общественность обеспокоена. «Мужчины вымирают», «Новый слабый пол» — читаем мы газетные заголовки. В семенной жидкости мужчин содержится все меньше сперматозоидов; лекарства и пищевые добавки, улучшающие эрекцию, смотрят на нас из всех аптечных витрин. Даже сама хромосомная основа «мужественности» — мужская половая хромосома Y — и та под угрозой.