Знание-сила, 2006 № 04 (946)

Медицина. Считается, что у большинства итальянцев одна болезнь — мнительность. При каждой ерунде они кидаются к врачам и ходят до тех пор, пока очередной врач что-нибудь не найдет и не выпишет лекарство. Никто еще не доказал, что итальянская медицина в чем-то уступает медицине других стран Европы, однако итальянцы то и дело ездят лечиться в Швейцарию или во Францию в полной уверенности, что медицина лучше там, где нас нет.

Говорят, в Испании очень грамотные фармацевты, и они имеют право выписывать лекарства. На больницы здесь смотрят как на дома отдыха или пансионаты, и жаловаться на плохое состояние здоровья здесь не принято. Персонал, как правило, очень молодые и веселые люди. Испанки помешаны на чистоте. Полы в доме, салоны автомобилей и кусок тротуара моются со стиральным порошком. В Андалусии серое пятно на белоснежном фасаде может стать причиной инфаркта.

Несколько слов о таких разных специфических явлениях, как мафия в Италии и коррида в Испании.

Мафия, считает автор, живуча при отсугствии действенного правительства. (В Италии при Муссолини было работающее правительство, он объявил войну мафии и временно ее победил. После войны в Италии долгое время была полная правительственная чехарда, и мафия возродилась). В некоторых районах это единственная организация, где могут помочь найти paGoiy, получить разрешение на брак. В каждой южной провинции — своя мафия. Но похоже, что ее время уходит, и люди верят, что ее удастся победить.

Из-за корриды многие считают испанцев жестокими. Автор с этим категорически не согласен. Коррида куда благороднее английской охоты на лис, где собаки выполняют всю грязную работу за людей. Бой быков для испанцев — искусство, а не спорт. Пишут о корриде критики и искусствоведы.

Отношение к порядку и закону. Веками Италией управляли иностранцы. В результате они воспринимают правительство не как ими избранный общественный орган, а как нечто чужеродное, враждебное. Но сама власть кажется итальянцам необыкновенно привлекательной. Сицилийская поговорка гласит: "Властвовать приятнее, чем заниматься любовью".

На бумаге итальянский уголовный и гражданский кодексы выглядят безупречно. Законы прекрасны — решают итальянцы, которым на них наплевать. Итальянцы относятся со страхом и почтением к чиновникам и безразлично к государственной собственности. Население Италии всячески стремится уклониться от налогов. Когда в 1918 году Триест перешел от Австро-Венгрии к Италии, его жители по привычке какое-то время аккуратно платили налоги. Тогда налоговое управление подняло налоги вдвое, полагая. что люди никогда не платят больше половины того, что могут (должны) заплатить.

Исследователи полагают, что треть итальянской экономики проходит в подполье. Никто — ни водопроводчик, ни хирург — не откажутся от побочного заработка. Есть еще и наркобизнес, проституция, взятки. Поэтому итальянцы — люди не бедные, а страна — часто накануне банкротства.

В Испании с удобствами в тюрьме не хуже, чем в Италии: в камере не больше двух заключенных, умывальник, туалет, в трех из пяти камер — телевизор, раз в неделю отдельная комната на два часа для встречи с женой. В любое время можно позвонить родственникам или адвокату; охранники играют с заключенными в карты и другие игры, есть компьютерные классы; принять душ, постирать можно в любое время — гигиена на самом высоком уровне; пиша здоровая — на самом высоком уровне, медицинское обслуживание тоже на высоте.

Испанские законы нарушить легко, поскольку писали их в большой спешке. Закон и коррупция идут рука об руку. Проволочки неизбежны, лучший адвокат — не самый умный, а тот, у кого кузен — клерк, назначающий судебное слушание. В Испании давно поняли, каким мытарствам подвергается средний человек, вступивший в неравную борьбу с чиновником, и изобрели "хестора". Это хорошо оплачиваем ый мальчик на побегушках вроде советского "толкача" или итальянского galoppino, который прилично обдерет, но добудет все необходимые документы и справки.

РАЗМЫШЛЕНИЯ У КНИЖНОЙ ПОЛКИ

Ольга Балла

"Другой" собственного изготовления

Нойманн И. Использование "Другого": Образы Востока в формировании европейских идентичностей.

М.: Новое издательство, 2004.

Это — книга о том, как стать самим собой: для этого надо придумать себе то, чем ты быть не хочешь. Собрать все это для эффективности в один образ — вполне конкретный, чувственный, с настоящим именем, наделить его самыми неприемлемыми для себя чертами — и вот тогда уже от него отталкиваться. Так получается "Другой" — тень, которую, оформляясь, отбрасывает всякое "Я". И без этого никакое "Я" не получается. Всякому "Я" — и личному, и коллективному — необходимы границы, более того — границы уязвимые. Чтобы собираться внутри этих границ, защищать их, переживать как ценность.