Знание-сила, 2007 № 01 (955)

Британские биологи из Банка семян тысячелетия успешно прорастили семена 200-летней давности. Семена трех видов (бобы Liparia villosa и две пока не опознанные разновидности акации и протеи) в 1803 году привез в Англию из Южной Африки голландский купец Ян Теерлинк, а некоторое время назад их обнаружили в его записной книжке, хранящейся в Национальном архиве. Росток акации на сегодня достиг уже полуметровой высоты и нормально развивается. Ботаники сами удивляются своему успеху: ведь семена около года плыли из Кейптауна, а потом десятки лет пролежали в Лондонском Тауэре. Лишь последние 10 лет они гарантированно провели в подходящих условиях, под наблюдением специалистов. Потому неудивительно, что прорасти сумели только 3 из 32 семян. Когда растения подрастут, планируется провести исследование их геномов и генов, чтобы выяснить, как проходила эволюция этих видов в последние два века.

Интеллект оказался напрямую связан с размером головы

Группа ученых работающая в Саутгемптонском университете (Великобритания), под руководством доктора Катарины Р. Гейл, провела исследование, чтобы установить влияние роста головы человека в эмбриональном периоде и в раннем детстве (до 8 лет) на его умственные способности. Размеры головы детей измерялись регулярно на протяжении их жизни. Также в возрасте 4 и 8 лет у детей тестировались умственные способности.

Исходя из полученных результатов, ученные пришли к выводу, что интеллект ребенка в эмбриональном периоде и в раннем детстве зависит от роста головы. Причем, увеличение обхвата головы в старшем возрасте никак не влияет на развитие ума. Более того, большая голова в детстве гарантирует нормальную работу мозга в старости.

Любопытно, что старики, имеющие больший обхват головы, сохраняют ясный ум в преклонных годах и не страдают от болезни Альцгеймера.

ДЕНЬ ЗА ДНЕМ: АНТРОПОЛОГИЯ ПОВСЕДНЕВНОСТИ

Александр Савинов

«Барашки в бумажке»

Взяточничество на Руси — дело привычное. До сих пор.

Странное выражение это запомнил с детства, когда в дачном поселке появлялись местные «начальствующие лица», имеющие отношение к пожарной службе, строительному надзору и так далее... На мой вопрос в семье отвечали: «Подрастешь, узнаешь.»

Узнал в аудитории института: «Нашли недавно в Каргополе материалы XVII века, где написано, сколько с кого собрано средств, как занимались сбором денег на взятки, которые были как бы узаконены». Профессор улыбнулся невесело, продолжал: «В XVII веке взятки постоянно носили городовым воеводам и его чиновникам, значит — подьячим. Посмотрите, показано Соловьевым.»

В библиотеке получил недавно переизданные книги знаменитого историка, нашел: «.Приехал воевода и взял по приезду 120 рублей. Брал каждый месяц «на хлеб» по 12 рублей. Несли воеводе повседневные припасы: мясо и рыбу, калачи и сено, овес да ячмень, и свечи для избы. Ходили к воеводе на двор почти что каждый день». По сохранившейся росписи, 1 сентября принесли в хоромы воеводы пирог и налимов, подьячим пироги. По случаю нового года, который начинался в сентябре, воевода позвал обедать, за «честь» пришлось заплатить: деньги воеводе и его жене, и сыну. 2 сентября принесли воеводе щуку и четверть туши говяжей. 3 сентября — воеводе щуку, для канцелярии, «съезжей избы», бумагу и свечи. 5 сентября несли говядину. 7 сентября пригласили на обед к подьячему, взяли с собой деньги. Отдельно положили его жене. Некоторое разнообразие внесло 12 сентября — подьячий звал «на похмелье», для выздоровления собрали деньги, завернули в бумажку. Монеты XVII века — мелкие, неправильной формы, очень легкие: серебряная копейка весом 0,48 грамм не превышала размера арбузного семечка. Редко встречались алтыны — копейки тройного веса, но повсеместно были «полушки», 1/4 копейки, монетки в 0,11 грамм. Как рыбья чешуя. «Они так мелки, что проваливаются сквозь пальцы», — запомнил иноземный посол. «Видел, у русских вошло в привычку при осмотре товара брать в рот монетки, как в карман». Полтина и рубль в то время — счетные единицы. Большие медные «полтины» и рубли, перечеканенные из европейских «ефимков» правительством царя Алексея, появились внезапно и исчезли. Приходилось копейки считать «по рублю» и заворачивать в бумажки. Так появились «барашки в бумажке».

Воевода распоряжался: принести репу или лопату для двора. Вдобавок, неизбежные «барашки в бумажке»: воеводе и всем родственникам его. Привратника, ключника во дворе воеводы не обходили. Даже «блаженному», юродивому, которого приютил воевода, оставляли малость.

Как полагал Соловьев, для посадских людей, горожан, в XVII веке подношения были неизбежной повинностью: сборы на «корм воеводам и в подмогу подьячим», обустройство «воеводских дворов и приказной избы» укладывались в необозримый перечень податей и сборов ХУЛ века.