Знание-сила, 2007 № 07 (961)

Как полагает Свенсмарк, при попадании в атмосферу космические лучи создают заряженные частицы, притягивающие молекулы воды из атмосферы, которые конденсируются, образуя облака. И если прежде считалось, что климатические изменения влияют на появление облаков, то на самом деле имеет место обратный процесс. Количество космических лучей, в свою очередь, связано с магнитной активностью Солнца: в периоды высокой магнитной активности на Землю попадает меньше космических лучей. Сейчас солнечная активность наиболее высокая за последнюю тысячу лет.

По мнению Свенсмарка и его коллег, выбросы углекислого газа, связанные с антропогенной деятельностью, в гораздо меньшей степени определяют изменения климата, чем космические лучи. Так ли это, поможет установить масштабный эксперимент с использованием женевского ускорителя частиц, воспроизводящий эффект попадания космических лучей в атмосферу. Эксперимент готовит группа исследователей, в которую входит более 60 ученых со всего мира.

Для чего квакают лягушки

Ученые из Университета Колумбия, штат Нью-Йорк, с помощью обычной инъекции заставили самцов южноафриканской шпорцевой лягушки (Xenopus laevis) исполнять любовные серенады для самок. В лягушечьем мире любовное кваканье применяется для соблазнения партнерш, и чем оно громче, тем больше шанс заглушить конкурента. Исследование впервые продемонстрировало, что жажду «ухаживать» за самочками, а также спариваться в самцах пробуждают половые гормоны.

Роль гормонов под названием гонадотропины в воспроизводстве и развитии половых органов хорошо известна. Теперь ученые Университета Колумбия показали, что гонадотропины, попавшие в мозг самцов лягушки, стимулировали увеличение количества исполняемых песен ухаживания. Те отделы головного мозга, которые отвечают за любовные серенады, содержат протеин, реагирующий на гонадотропин.

По утверждению ученых, исследование, проведенное на лягушках, может пролить свет на биологическую подоплеку человеческих ухаживаний, поскольку такие же гормоны действуют в мозгу человека.

ГЛАВНАЯ ТЕМА История творит климат

«Все расчеты приводят к единому выводу: крайне маловероятно, чтобы природа могла самостоятельно вызвать столь значительное потепление...»

«... в ближайшие сто лет существенных изменений климата вообще не предвидится».

«... климат уже прошел критическую точку, и человечество уже ничего не спасет».

«. никаких глобальных катаклизмов ученые не ожидают».

И так далее, и тому подобное. С каждым годом, с каждым месяцем — по нарастающей. Все большее число людей испытывает на себе последствия глобальных природных перемен, все внимательнее прислушивается к прогнозам, осуществление которых напрямую скажется на их жизненных планах, а порой — на самой возможности выживания. Влиянию климата на историю человечества была посвящена Главная тема предыдущего номера. Но разве наша история — понимание прошлого и основанные на этом понимании действия, обращенные в будущее, не способны воздействовать на природу похлеще, чем слепые стихии? Дело не только в пресловутых загрязнениях окружающей среды и парниковом эффекте, а в том, насколько выверен климатический диагноз и что мы собираемся предпринять, опираясь на меняющиеся, противоречивые, а иногда, что отнюдь не секрет, и предвзятые выводы специалистов. Не приведут ли планируемые изощренные методы лечения к усугублению болезни?

Приглядимся же внимательнее, как лишь за последнее время переоценивались причины давних биологических катастроф, послушаем доводы оптимистов и скептиков в бурлящих сегодня дискуссиях об ожидающих цивилизацию преобразованиях и попробуем задаться вопросом: готовы ли мы при такой разноголосице мнений к принятию судьбоносных, беспрецедентных по масштабам влияния на природу решений?

Рафаил Нудельман

Мать всех катастроф

Американский ученый Питер Уорд начинает свою статью «Удар из глубины» размышлением о путях развития науки. Это развитие, — говорит он, — в чем-то напоминает пунктирную линию эволюции жизни. Точно так же, как в ходе эволюции длительные периоды постепенного накопления незаметных, мелких изменений уже существующих видов сменяются короткими интервалами взрывоподобного появления множества совершенно новых видов, так и в науке постепенное развитие существующих теорий время от времени прерывается внезапным появлением совершенно новых, революционных гипотез и теорий.