Знание-сила, 2007 № 08 (962)

«...За всю историю типографии Жана Венсана не случилось ничего более уморительного, чем великое кошачье побоище». Цитатой из книги «Анекдоты типографов» по французской рукописи XVIII века начиналось исследование американского историка Роберта Дарнтона. Подробности «побоища», которое превратилось в странное и глумливое событие, вспоминал свидетель избиения кошек: кошек поволокли на дурацкий суд, им выносили приговор. Изображая «стражников», их держали; «священники» их приводили к исповеди; «палач» вешал кошек на виселице — типографские ученики дословно повторили порядок публичной казни в королевской Франции. Корчились от смеха, отмечено в записках. На следующий день в типографии ученики изображали хозяев, потерявших любимую кошку, издевались, передразнивали, колотили палками печатные станки. Скверное было веселье, со следами крови.

Описание «побоища» профессор Дартон представил ученым коллегам знаменитого Принстонского университета. «Наша неспособность воспринимать подобную шутку отделяет нас от тружеников доиндустриальной Европы», — заявлял профессор и предлагал признать, что «осознание дистанции» между современным человеком, который осуждает насилие над животными, и «доиндустриальными мальчиками», учениками мастерской, которые не только убивали, но судили кошек, является отправной точкой для проникновения в историю посредством методов культурной антропологии. «Где нет привычных объяснений, как в «кошачьем побоище», — продолжал профессор, — появляется простор для необычного исследования. По наблюдению антропологов, проникновение в чужую культуру бывает наиболее удачным там, где она кажется наиболее непонятной». Под культурной антропологией в современном мире понимают изучение привычек и обычаев, которые обитают в «поле» определенной культуры и проявляются в повседневности исподволь, заставляя человека соблюдать определенные нормы житейского поведения и помнить о запретах. Культурная антропология находит и выделяет в мире повседневности, в пространстве культуры определенные символы, которые люди неискушенные видят ежедневно и не размышляют, когда они появились и почему действуют по сей день.

А.Я. Гуревич — историк, автор книги о средневековой культуре, узнал об исследовании и поддержал Дарнтона, который разглядел в странном событии XVIII века «нечто большее, чем заурядное уличное хулиганство». А.Я. Гуревич внес интригу в обсуждение старинного «кошачьего побоища»: «Здесь раскрываются некие «тайны культуры».

Что видит традиционная история в странном происшествии? Только дополнительный штрих к известной картине. Тяжелый труд и невыносимые условия быта бесправных учеников: вставали до зари, до поздней ночи держали их на побегушках. «Чтобы ты ни делал, тебя выставляют последним лентяем: «Разожги огонь под котлом! Принеси воду!» Носили обноски, жили в каморке под крышей, получали объедки со стола, подбирали кошачью еду. Хозяйка обожала кошек, особенно «серенькую». Ночью к «серенькой» по крыше приходили коты, вопили, будили в мансарде усталых и голодных учеников, которые должны встать до рассвета, до прихода подмастерьев. Ненависть к хозяевам голодные юноши перенесли на их пушистых любимцев, которым отдавались всякие вкусные кусочки. Обычная история раннего капиталистического хозяйства: производство соединялось с патриархальным бытом; ученики жили в доме хозяина, их держали вместо прислуги.

Достоверность рукописи не вызывает сомнений: в типографиях даже подсобные рабочие умели читать и писать. Избиение кошек (первой убита любимица хозяйки) в духе традиционной истории можно назвать стихийным «классовым» выступлением. Скрытая социальная нетерпимость вышла на поверхность. Но в странном действии.

Устав от истошных криков влюбленных кошек, ученики решили: мы не спим, пусть проснутся хозяева. Один из них, как сказано в «Анекдотах», умел бесподобно мяукать. Озорник вылез на крышу и добавил к песням влюбленных котов свои вопли, громкие и резкие. Спать не могли все, даже соседи. Распространилась молва, что в доме владельца типографии завелось колдовство, ночью беснуются злые силы. Хозяева обсуждали: не позвать ли священника? Он близкий друг семьи, хозяйки особенно, что подсмотрели ученики. Нечто подобное подозревал хозяин, он не позвал кюре, а приказал мальчикам «избавиться от этих тварей». Что они и сделали, посмеявшись над страхами соседей и вдоволь над хозяевами.