Знание-сила, 2008 № 01 (967)

Иван Михайлович Гревс (18601941) — профессор, историк-медиевист, педагог, один из основоположников семинарской системы и экскурсионного метода в русском университетском образовании, видный деятель женского образования в России, теоретик краеведческого движения в 20-е годы.

Александр Александрович Корнилов (1862-1925) — государственный служащий, секретарь ЦК партии кадетов в 1905-1908 и 1915-1917, либеральный публицист, историк, вернувшийся в науку на пятом десятке лет и написавший книгу о М. Бакунине и первый учебник истории XIX века, профессор.

Сергей Федорович Ольденбург (1863-1934) — академик, востоковед, руководитель археологических экспедиций в Восточный Туркестан, инициатор ряда русских научных экспедиций в Центральную Азию и Тибет, издатель международной серии «Bibliotheca buddhica». Член ЦК кадетской партии, депутат 4-й Государственной Думы, министр народного просвещения во Временном правительстве (июль-август 1917), непременный секретарь Академии наук в 1904-1929, все 20-е годы выстраивающий отношения науки и новой власти.

Федор Федорович Ольденбург (1861-1914) — земской и общественный деятель, педагог, активный член партии кадетов.

Дмитрий Иванович Шаховской (1861-1939) — земской деятель, один из создателей и член ЦК кадетской партии, член первой Государственной Думы, министр государственного призрения во Временном правительстве (май-июль 1917), организатор кооперативного движения. Вернувшись в науку в 60-летнем возрасте, обнаружил и подготовил к публикации все 8 философических писем П. Я. Чаадаева.

Эти успешные биографии содержат в себе неочевидные факты. На первый взгляд: им все удавалось. В свое время все они имели возможность заняться наукой — им было предложено остаться при университете для подготовки к профессорскому званию. Что не было случайностью: интерес к научной деятельности реализовался еще в студенческие годы, и они доказали свою дееспособность на этом поприще. Были данные, был интерес, было признание высокого статуса науки в системе жизненных ценностей, и была открыта дорога для того, чтобы двигаться по этому, казалось бы, желанному пути. Тем не менее, приоритеты были расставлены по-разному: братство поделилось пополам. Что мешало общему выбору? Как ни странно, идеалы — они были русскими интеллигентами с вечным чувством долга перед страдающим народом. Именно идеалы порождали у молодых людей соблазн реальных дел и практической пользы. Самый талантливый, по общему признанию членов кружка, Федор Ольденбург уезжает в Тверь, чтобы преподавать в училище, готовившем сельских учительниц. Энергичный, фонтанирующий мыслью Дмитрий Шаховской отправляется в Весьегонский уезд заниматься вопросами народного образования. Александр Корнилов, написавший магистерскую диссертацию «О значении общинного землевладения в аграрном быту народов», получает назначение комиссаром по крестьянским делам в Царстве Польском и отправляется проверять свои идеи на практике. Сергей Ольденбург, Владимир Вернадский и Иван Гревс выбирают академическую карьеру.

Дмитрий Иванович Шаховской

Иван Михайлович Гревс

Однако последующие события показывают неудовлетворенность ни тех, ни других — внутреннее ощущение недостаточности избранной деятельности как таковой становится почвой для развития идеи братства. Они были мыслящими людьми: баланс внутренней (интеллектуальной) и внешней (социальной) жизни оказался проблемой, вне решения которой им было сложно жить дальше. При этом Приютинское братство формировалось именно как структура для дальнейшей жизни, оно было ориентировано на будущее, здесь это будущее должно было вырабатываться.

Они не видели вокруг образца, которому следовало бы подражать. И чувствовали себя первооткрывателями: ощущение собственной особости возникло сразу. Причем в этом не было сознания избранности, а было стремление найти особый путь: то, о чем Шаховской писал, как о выделении «нас в нашем собственном сознании из среды всех других». Для этого, в отличие от всех их многочисленных прежних образований, нужна была не конкретная деятельность, а внутренняя работа. Хотя они и говорили о работе «по совместному осуществлению лучших форм жизни», но очень скоро стало понятно, что такие вопросы решаются внутри каждого: их объединил, в конце концов, общий опыт духовного и душевного строительства. Когда-то они мечтали о реальном Приютино — усадьбе, купленной на общие деньги, где они смогут отдыхать от житейских бурь. Теперь они пошли дальше: Приютинское братство стало местом прибежища идеалов. Именно общая жизнь, братское общение, по мнению Гревса, могло стать местом поддержки и утешения после жертвы жизни.