Знание-сила, 2008 № 04 (970)

После окончания войны развернулась интереснейшая полемика между заинтересованными сторонами. Начал ее Тухачевский. В 1923 году он выпустил в Смоленске курс своих лекций, которые читал в Военной академии РККА. Небольшая брошюра, страниц 50 - 60. Пилсудский быстро выпустил ответ, книгу «1920 год», по объему раз в пять превышающую брошюру Тухачевского. Пилсудский, конечно, резко критиковал Тухачевского, хотя отдавал ему должное как сильному командующему и критику сочетал с некоторой данью уважения. Позднее, в 1929 году, Егоров выпустил книжку, которая называлась «Львов - Варшава: взаимодействие фронтов». Выждал паузу и обрушился на Тухачевского. Тухачевский ему ничего не ответил. Была уже не та ситуация и не то время, когда можно было полемизировать с Егоровым, за которым стоял Сталин. Но в в книжке Тухачевского 1923 года есть довольно откровенная критика командования Юго-Западного фронта, и не только Егорова и командования Первой Конной, но и, по сути, Сталина.

В книге Тухачевского есть замечательная глава, называется «Революция извне», в которой он показывает, как эта революция должна была начаться; пишет о польских рабочих и крестьянах, которые должны были поддержать Красную Армию. Как только войска вступили на территорию Польши и захватили первый крупный польский город Белосток, был образован Польревком. В него входили Мархлевский, Дзержинский (последний был начальником тыла Западного фронта). Кроме них, туда входили также Прухняк и Феликс Кон, старый революционер. Они пытались сформировать польскую Красную Армию. Откомандировали туда поляков из Красной Армии российской, но ничего из этой затеи не вышло.

Ожидаемая революция в Польше не состоялась. Надежды на нее были чистой воды марксистской догматикой. Ленин говорил, что «мы хотели штыком прощупать Польшу», т.е. прощупать возможность мировой, для начала, европейской революции. Над этими идеями впоследствии всласть поиздевался Пилсудский в своей книге. Он писал, что глубоко уважает Карла Маркса, но не его последователей и не догматиков, и что он никогда не был поклонником теории исторического материализма. Он хотел бы напомнить Тухачевскому фразу Карла Маркса: «Неужели Европа будет казацкой?» И подчеркивал, что даже Карл Маркс страшился продвижения России на Запад. И что со времен Карла Маркса ничего не изменилось.

Процитирую еще один отрывок из его книги, очень четко отражающий мировоззрение Пилсудского и тех, кто стоял во главе Польского государства, да и, вероятно, подавляющего большинства польского населения: «Итак, по господину Тухачевскому, мы являемся белополяками. Возможно, это вызовет у некоторых читателей радостное биение сердца, я же этим определением нисколько не обижен, ибо гербом нашего государства является орел, и ни какого либо иного, а именно белого цвета. Когда, имея, как и каждый орел, искривленный клюв и острые когти, он развернул свои крылья в войне с господином Тухачевским в 1920 году, сумел противопоставить себя двуглавому уроду, хотя этот последний и перекрасился в красный цвет». То есть он рассматривал продвижение Красной Армии как продолжение имперской политики России. И что самое интересное - с Пилсудским были согласны многие деятели белого движения или люди, антибольшевистски настроенные. Борис Бахметев, российский посол в США, поддерживавший белое движение, писал другому послу в Париже, Маклакову о том, что как же можно с легким сердцем поддерживать Врангеля, оттягивающего на себя часть войск красных, если большевики, по сути, делают русское национальное дело. Мол, все пройдет, включая большевиков, а территория останется. И не случайно генерал Брусилов издал воззвание к русским офицерам, призывая их забыть все обиды и идти служить в Красную Армию, потому что она делает русское национальное дело.

Тут все переплелось. И старый «спор славян между собой», и надежды на мировую революцию - все это вылилось в грандиозное побоище, закончившееся поражением Красной Армии. В конечном счете, граница между Россией и Польшей была установлена восточнее линии Керзона.

Напомню, что это такое. По предложению британского министра иностранных дел лорда Керзона линия устанавливалась по этнографической границе Польши. Более того, Антанта заявила, что не будет поддерживать Польшу, если она пойдет дальше этих границ и станет воевать за еще какие-нибудь дополнительные территории. Но поляки пошли и имели успех. В Риге был подписан прелиминарный мир, там же, в Риге, и окончательный - в марте 1921 года. Граница была установлена так, что часть украинских и белорусских земель оказалась под властью Польши. И несмотря на то, что Вильно (современный Вильнюс) должен был отойти к Литве и все это признали, некоторое время спустя одна из польских дивизий под командованием генерала Желиговского якобы взбунтовалась и захватила Вильно - как бы без ведома польского правительства. Там провели плебисцит, и жители - в большинстве своем поляки - проголосовали за присоединение к Польше, а мятежного генерала Желиговского простили.