Знание-сила, 2008 № 09 (975)

Короче говоря, замечает Мир, ребята прошли путь древних первопроходцев. «Они знали дорогу?» — «Просто рисовали карту, чертили маршрут, представляли — как пройдут реки, горы — и по карте шли. Даже компасом не пользовались». — «Большого крена эти ребята от старого тракта, верховых троп, не сделали, — подтвердил наш спутник, заслуженный учитель республики Николай Иннокентьевич Бугаев, — шли интуитивно по тому же пути». — «Поистрепались?» — «Конечно, все разорвано было. Дожди же шли, под открытым небом жили. Август месяц.» (В Заполярье, напомню в скобках.)

Я вспомнил, как на Чукотке не решился возвращаться в поселок от оленеводов один. Идти надо было вдоль реки между сопок — побоялся заблудиться.

«Как же все-таки они?» — спросил я Мира. «В Монголии, — ответил он, — тоже степь голая, а как-то же ориентируются».

И дотронулся до своего носа. Имея в виду — чутье...

В этом месте напрашивается вопрос о качестве образования. И чем его мерить? Смешно просто. Образование, которое ребята получали в школе и которое приобретали самостоятельно — абсолютно разные вещи. Одно помогало получить аттестат, другое — выжить. Или не так? «Интересно, как они учились в школе?» — спрашиваю Мира. «У нас в управлении работает бывшая их учительница, поговорим, — отвечает он. И добавляет: Одного из парней разыскивала ФСБ — ребята перекрыли все их нормативы. А я говорю — где я его возьму, он в деревне, а туда больше трехсот километров, да по горам.»

Так парнишка-первопроходец в своей деревне и живет, а не в спецслужбах работает.

Подлетаем к Батагаю, спускаемся среди гор. Одна называется Киргилех — «там, где большой дятел». Большой, черный, с красной головой. На горе расположена контора навигации. Мягко сели, как по маслу.

Малочисленный город Верхоянск

Из рода хромого Тамерлана

Пора представить начальника Верхоянского управления образованием, который позвал нас в экспедицию. Он из тех «неиспорченных учителей», которые понимают стук дятла. Не случайно его зовут Мир, да и фамилия тоже знаковая. «Юмшан» — полынь-трава, якутская память. Если человек забывает запах полыни, его отлучают от семьи, рода. Вначале письма пишут: приезжай, приезжай. Не приезжает. Посылают пучок полыни. Если и после этого не появится, — все, отрезают.

К сказанному следует добавить, что Мир Юмшанов — потомок Чингисхана (что и по внешности заметно). Потомки сохранились в шестнадцати родах, в этом улусе Мир — единственный. Его дальний предок пришел в Верхоянск в семнадцатом столетии с Золотого Онона, голубого Кэрулена — место такое есть в Монголии, ближе к Саянам. Мир Юмшанов — из рода Байды. Байда — общее имя с родом Барлас, а из Барласа вышел хромой Тамерлан. Так, во всяком случае, установил историк, в прошлом директор школы, а ныне глава администрации одного села, куда мы ехали, но не доехали. Таким образом, в организаторе экспедиции и нашем верном проводнике Мире Афанасьевиче Юмшанове соединились — вечная мерзлота, полынь-трава, Чингисхан...

Якутские дороги

Вообще происхождение якутов, откуда они переселились на Лену, — вопрос дискуссионный. Много разных версий (их замечательно исследовал выдающийся историк, этнограф и фольклорист Гавриил Васильевич Ксенофонтов, расстрелянный в 1938 году). Филолог Николай Бугаев говорит, что в якутском языке есть слова, означающие льва, верблюда, барса, тигра — животных, которые, возможно, были распространены в той местности, откуда саха-якуты явились. «Даже дракон в языке есть, хотя в Якутии, — улыбается Бугаев, — он вроде не наблюдается. С другой стороны, у всех тюркских народов «кахай» означает свинью. Возможно, наши предки когда-то испугались свинью, — смеется Бугаев, — и великий испуг превратил ее в дракона.»

Но вернемся к Юмшанову, происхождение имени которого известно (о чем мне рассказала его мама). Мир родился в дни Карибского кризиса — когда Кеннеди и Хрущев едва не начали третью мировую войну из-за острова Свободы Куба. Тут как раз Мир и родился, как его еще было назвать?

Мальчик рос талантливым — учился в художественной школе, резал по кости мамонта и в итоге стал учителем. В 90-е годы, рассказывал еще один член нашей экспедиции Георгий Петрович Андреев, в то время замминистра образования, — шел конкурс «Учитель года». Приезжаем мы в школу, вдруг объявляют урок учителя труда. И заходит в класс учитель — с мылом. Какой-то чудак. И спокойно объясняет детям, что вот сейчас будем лепить. Каково же было мое удивление, вспоминал председатель конкурсной комиссии, когда у каждого ребенка получилась фигурка из мыла. В общем, этот учитель труда успешно прошел тур, поехал в Москву и вернулся победителем. «Есть поговорка, что без мыла пролезет, — заметил по этому поводу мой друг Бугаев. — А он, смотрите, — с мылом».

В связи с чем начальник управления образованием Мир Афанасьевич Юмшанов хмыкнул. Он вообще много не говорит. Немногословен. Невозмутим. И как покажет в дальнейшем наша экспедиция — необычайно вынослив (переправлялся на «уазике» по таким местам, что ахнешь).