Знания древних о северных странах

Иберов, населяющих долину р. Куры, занимающихся земледелием и обладающих высокой материальной культурой, Страбон не отграничивает строго от северных горных племен, находившихся в соседстве и родстве со скифами и сарматами. Эти горные племена, к которым, несомненно, должны быть причислены и многие из жителей Северного Кавказа, в то время еще не оформившиеся и не обособившиеся резко в этническом и политическом отношении, Страбон характеризует опять-таки как земледельческие, имея в виду, вероятно, земледелие лишь менее интенсивное, чем у долинных иберов.

Имя кавказских иберов Страбон производит, как и многие другие авторы, от иберов Пиренейского полуострова на том основании, что в их горах, как и в горах Испании, добывается золото (XI, 2, 19). Из рек Иберии, помимо Кира, для которой он знает более древнее имя - Кор, свидетельствующее о том, что упоминание об этой реке содержалось в некоем, более древнем, чем описание Теофана Митиленского, источнике - вероятнее же всего, у Эратосфена, Страбон называет пять ее притоков:

Арагон (современная Арагва), Алазоний (современная Алазань), Сандобан, Ритак и Хан. Из трех последних наименований, названных лишь Страбоном, со слов Теофана Митиленского, ближайшему отождествлению поддается, может быть, лишь Хан, сопоставляемая именем своим с современной рекой Канак в Дагестане.[21]

Из населенных пунктов древней Иберии Страбон упоминает только две крепости при реках Кире и Араге - Гармозику и Севсаморы. Первый из этих пунктов упоминается также Плинием[22] и Птолемеем,[23] причем Плиний называет его столицей Иберии. Локализуется он на основании топонимических и с недавнего времени весьма умножившихся археологических данных на месте Армазицихе, близ Мцхета, средневековой столицы Грузии. Второй из названных пунктов связывается с группой археологических памятников, сохранивших древнее название Цикамури, близ местности, именуемой Самтавро, недалеко от Мцхета.

Далее Страбон описывает четыре горных прохода в Иберию из соседних с ней областей: один из Колхиды, отождествляемый с Сурамским перевалом, другой с севера, через Кавказский хребет, по долине р. Арага, отождествляемой с Дарьяльским проходом и позднейшей Военно-Грузинской дорогой, и, наконец, путь в Албанию и в Армению по долинам рек Ал аза ни и Куры.

В качестве источника, использованного Страбоном для характеристики древнеиберийских социальных установлений, скорее всего служил все тот же Теофан Митиленский, так как до похода Помпея греческие землеописания не содержали известий об иберах. Он руководствовался не только личными наблюдениями, но также и литературными данными, при этом, вероятней всего, иранского происхождения. В этом убеждает прежде всего то, что характеристика иберийского политического строя лишена той непосредственности, которая отличает, например, характеристику племенной организации соанов с их царем и советом из трехсот старейшин.

Характеристика социального строя древней Иберии, приводимая Страбоном, возникла под влиянием представлений о кастовом характере индийского и арийского древнейшего государственного устройства, нашедшего свое отражение в Зенд-Авесте.[24] В четырех социальных категориях древнеиберийского общества - царях, жрецах, воинах (земледельцах) и рабах - улавливается без труда нечто близкое к характеристике скифского политического устройства, известной из Геродота, где также выделены скифы царские или род (племя), из которого происходят цари, энареи, опять-таки род, или племя, жрецов, скифы-земледельцы и, наконец, скифские племена, являющиеся рабами скифов царских.

Эта же общественная градация выражена символически и в легенде о дарах (плуг, ярмо, секира и чаша), упавших с неба при сыновьях Колаксая и как бы предопределивших соответствующие социальные категории скифов. Несомненно, что и на характеристике социальных отношений скифов у Геродота отразились те же древнеиранские политические представления.

Любопытней всего, однако, то, что в заключение характеристики разделяющегося на четыре социальные категории общества иберов Страбон прибавляет другую характеристику, оказывающуюся в резком противоречии с первой,[25] в силу которой иберийские "рабы" или простой народ имеет первобытнообщинное устройство, с родовой собственностью, характеризующей их имущественные отношения, и с властью родовых старейшин - в качестве их политического порядка. Последний штрих, почерпнутый, вероятно, из непосредственных наблюдений во время похода Помпея, показывает, что заимствованная из литературных источников характеристика классового общественного строя иберов была приложена к обществу, в действительности находившемуся в стадии разложения первобытнообщинных отношений.

Расположившуюся на каспийском побережье Албанию Страбон ограничивает с севера отрогами Большого Кавказа; те из них, которые упускаются к Каспийскому морю, он называет Керавнскими горами. Это наименование Птолемей[26] прилагает к северным отрогам Кавказа вообще.