Знать. Книга II

— Откажусь, у меня и так переизбыток энергии. Лишняя чашка кофе мне только навредит.

Вздохнув, полковник развернулся и таки посмотрел в глаза парнишке. Пускай он и был странным, но полковник успел с ним сродниться.

— Есть во всём этом некий нездоровый идиотизм, — задумчиво произнёс он, кивая на голову поверженного монстра. — Мало того, что ты в одиночку рифты зачищаешь, так ты ещё и шуток не понимаешь. Нет, ты не подумай, я благодарен тебе за то, что ты нам помог, но…

— Но вы удивлены?

— И это слабо сказано! — полковник слегка повысил тон и выпучил глаза. — Тебя как с этой штукой в Центр пропустили⁈

— Да я в окно залез, — Громов лукаво улыбнулся. — Я уже неделю как в лазарет пробираюсь к Наташке. Она всегда бумажку меж ставней пихает, чтобы окно не закрывалось до конца.

— ЧЕГО⁈ — полковник снова покраснел, как спелый помидор. — К моей Наташке⁈ Да как ты посмел! Это же моя дочь!

— Да шучу я! — Громов улыбнулся и выставил вперёд ладони. — Вот видите! Сами шуток не понимаете!

Полковник едва сдерживал себя, чтобы не придушить наглого паренька, но не мог. Пускай и был он своенравным, но силы в нём было предостаточно. Да и человек он всё-таки хороший… Кирилл таких сразу чует, а гнильцу распознаёт сразу. И от этого парня ею не пахло.

— Хрен с тобой, золотая рыбка, — полковник позволил себе улыбнуться. — Ещё раз спасибо, что закрыл рифт. Орланы мы тебе переведём, репутацию повысим. Разве что… есть у меня к тебе ещё одна просьба. Сверх той, что ты уже выполнил.

— Ещё⁈ — теперь настал черёд Громова хмуриться и злиться. — Мы же договаривались, что после этого рифта я смогу заняться своими делами! Вы же знаете, мне надо усадьбу восстановить, Род свой с колен поднять, жениться, детей завести…

— Ха-ха-ха! — полковник искренне рассмеялся. — Детей? Вот это ты завернул! Нет уж! Спасибо, не надо! Когда на земле появятся твои отпрыски, нас ждёт неминуемый крах и погибель. Убереги Землю от такого несчастья.

Заметив укоризненный взгляд Александра, полковник кашлянул и уселся поудобней.

— Ладно, неважно, — он открыл ящик стола и достал оттуда какую-то папку. — Вот, ознакомься.

Вздохнув, Громов поднял папку и неспеша её открыл, вчитываясь в текст. Когда глаза его начали наливаться кровью от осознания того, что ему предстоит, полковник поспешил добавить:

— Отказаться нельзя, — он отрицательно покрутил головой. — Вылетаешь завтра, с раннего утра. О сопровождении узнаешь там же.

— Что будет, если я откажусь?

— Измена родине, а затем плаха. У тебя нет вариантов, сынок. Ты либо делаешь и живёшь спокойно до следующего подобного инцидента, либо не делаешь и больше не живёшь.

— А что, если я откажусь и сам придам суду тех, кто попытается меня казнить? — слова Александар прозвучали серьёзно, и взгляд его отражал то, что говорит он без сомнений.

У полковника встал ком в горле. Что-то подсказывало ему, что Александр не шутит. И не побоится он никого, даже Имперских палачей.

— Слушай, Алекс, — полковник обратился к парню по его кличке. — Дело очень важное. Мы никого другого послать не можем. Если ты откажешься, пошлём других, но каждый из них там попросту погибнет. Рифт там особенный и не пускает больше одного человека. Да и выйти из него нельзя, пока не зачистишь.

— Выходит, меня либо там убьют, либо здесь, — Александр хмыкнул. — Что мне за это будет?

— О награде позже, если справишься.

— Вот как! Значит, пойду убиваться просто так?

Полковник выругался себе под нос.

— Мне самому не нравится, что тебя туда отправляют, но не можем мы иначе. Саша, ты мне уже как сын, понимаешь? В таких вопросах я могу только на тебя положиться. Если мы этот рифт не закроем, проблемы у всех будут. И не только у тебя, но и у меня! Знай я, что ты с этим не справишься, твоей кандидатуры в списках бы не числилось.

— Не нравится мне всё это, но что поделать, — Громов поднялся со стула и пошёл к выходу. — Лишний раз докажу себе и всем, что ничто не может сломить Громова Александра! Но перед этим заскочу-таки,к Наташке! Ежели мне завтра умирать, то терять больше нечего! Ха-ха!

Громко смеясь в своей излюбленной манере, Громов закрыл за собой дверь и удалился, оставив полковника наедине со своими мыслями, трясущимся глазом и парой новых седых волос на затылке.

— Вот ведь засранец!

78 дней назад.

Где-то на просёлочной дороге.

Что можно сказать о моём умении водить мотоцикл? На ум приходит только одно слово: «СТРАШНО!» Никогда бы не подумал, что экстремальная езда, особенно после выкрутасов Марии, сможет меня удивить. Ан, нет! Удивляет и ещё как! До усрачки страшно!