Знать правду не страшно

— Поезжай к ним, — посоветовала Катя. — Сменишь обстановку, отвлечешься.

— А потом снова вернусь в пустую квартиру?!

— Ника, тебе надо организовывать свою жизнь. От этого никуда не денешься. Начни устраивать детей в сад. Найди на время няню.

— Я хочу, чтобы няней была ты! Дети к тебе привыкли. Послушай, я столько для тебя делала!..

— Что ты для меня делала? — обомлела Катя.

— Я давала тебе работу! Я столько лет тебе платила!

— Ника, тема закрыта! Лучше вспомни, что я для тебя сделала! — От обиды перехватило дыхание. — Я считала тебя подругой, а ты относилась ко мне как к прислуге. И сейчас относишься. Я не служанка и работать на тебя не буду!

— Я не относилась к тебе как к служанке! Я с тобой всем делилась. Ты была мне как сестра.

— Ника, хватит, пожалуйста, — попросила Катя. — У меня своя жизнь. Я хочу устроиться на нормальную работу.

— Но, пока не устроилась, ты можешь мне помочь?

— Помочь могу, работать на тебя не стану.

— Приезжай сегодня!

— Зачем?

— Ты притворяешься?! Ты не знаешь, зачем нужна помощь няни?

А ведь так было всегда. Ника сейчас не открывала себя с новой стороны. Она всегда была такой, и Катя это терпела.

— Извини, сегодня не могу. Завтра тоже. Я выхожу замуж, у меня много дел.

— За-амуж? И ты ничего мне не сказала! Я считала тебя подругой.

— Я бы тебе сказала. Просто не успела.

— Познакомь с женихом. — Голос у Ники перестал быть раздраженным. Даже не верилось, что она минуту назад зло упрекала Катю.

— Познакомлю.

— Приходите сегодня ко мне в гости!

— Спасибо, сегодня не получится, — отрезала Катя. — Денис поздно освобождается. В другой раз как-нибудь.

Осадок от разговора остался тяжелый, неприятный. Кате только к вечеру удалось от него избавиться.

Она не заметила, что начала улыбаться, увидев, как машина Дениса останавливается напротив подъезда. Катя приоткрыла входную дверь и слушала, как Денис поднимается по лестнице. Потом уткнулась ему в шею и больше о Нике не вспоминала.

Звонок в дверь раздался, когда почти стемнело.

— Ты! — тихо ахнула Катя, отперев дверь.

Ника когда-то часто приезжала на эту квартиру, но это было очень давно, еще до ее замужества.

— Можно к тебе? — робко улыбнулась подруга.

У нее хорошо получалось робко улыбаться. В такие моменты трудно поверить, какой стервой она умеет быть.

— Заходи, — Катя отступила и сказала подошедшему Денису: — Это Ника, моя подруга.

Одета подруга была скромно, в легкие брюки и невзрачную блузочку. Невзрачность стоила дорого.

— Очень приятно. Денис.

В неярком свете прихожей Ника казалась сказочной красавицей. Огромные серые глаза с мягким любопытством взглянули на Дениса и снова повернулись к Кате.

— Я не помешала?

— Не помешала, — Катя испугалась, что сейчас заплачет.

Ника не давала вычеркнуть прошлое из своей жизни.

Катя не заплакала. Она с бессильной тоской наблюдала, как тихая скромная Ника почти не смотрит на Дениса. Ника с ним не кокетничала, нет. Кате не в чем было ее упрекнуть. Все другие девушки в Никином присутствии меркнут, но это не Никина вина. Природа так постаралась.

— Жена — это визитная карточка, — объяснял Вадим, почему он женился на Нике.

Катя у него не спрашивала, он сам зачем-то пустился в объяснения.

Визитная карточка была роскошной. Ника всегда замечательно выглядела, и, в отличие от многих красавиц, была неглупа. Вадим напрасно на нее наговаривал.

Потом Денис пошел проводить Нику до машины, на улице уже совсем стемнело.

— Она тебе понравилась? — спросила Катя, когда Денис вернулся домой.

Он равнодушно пожал плечами.

— Мне нравишься ты, — шепнул он, обнимая Катю.

Он заснул быстро, а Катя еще долго ворочалась, почти до самого утра.

21 июля, вторник

Прохор почти не разговаривал, рассказал в двух словах о вчерашних похоронах и молча завтракал, глядя в окно мимо Лады. Она старалась не приставать.

Проводив мужа, она попробовала читать книжку, которую начала еще неделю назад, но отложила планшет в сторону. Приключения героини, обнаружившей труп на дороге к собственному дому, не увлекали. Лада и Прохор жили в собственном детективе, не выдуманном.

Александр утверждал, что двадцать пятого июня Алиса проходила обследование в клинике…

У нее должны были остаться какие-то бумаги — результаты анализов, заключения. Лада быстро прошлась по квартире. Она всегда ходила по квартире, когда думала.

— Мечешься, как тигрица в клетке, — ворчал в такие моменты Прохор.

Он ворчал, но смотрел на нее с любовью.

Вернуться в нормальную жизнь, в которой Прохор смотрит на нее, а не в окно, хотелось до смерти.

У Алисы должны были остаться бумаги после посещения клиники.

Бумаги едва ли могли помочь понять, отчего Алиса умерла и почему утверждала, что не садилась в тот день за руль, но Лада быстро оделась и спустилась к машине.

В зеленом Алисином дворе было тихо, безлюдно. На асфальте темнела широкая влажная полоса — недавно здесь проехала поливальная машина. Лада, отчего-то стараясь не наступать на влажный асфальт, подошла к двери подъезда, отперла ее, потыкав в кнопки домофона. В подъезде стояла абсолютная тишина, как будто жильцов в доме не было.