Знать правду не страшно

День прошел замечательно, даже разговоры ни о чем, которые обычно казались ему скучными, в этот день такими не были. Только вечером, обнимая Катю, Денис ощутил, что какая-то неясная неприятная мысль мелькает на краешке сознания. Денис попробовал поймать ее, но не сумел.

Впрочем, он не очень старался.

В этот день никакие неприятные мысли не могли испортить ему настроение. 20 июля, понедельник

Прохор сделал все что мог, а от чувства вины избавиться не получалось. Что-то ужасное было в том, что Аглаю хоронили два, в общем-то, чужих ей человека. Словно за всю свою длинную жизнь она так и не стала никому нужна.

В выходные Прохор позвонил по всем номерам, записанным в электронную память телефона бывшей тещи. Номеров было немного, всего семь. Отвечали женские голоса, ахали, сочувствовали, но проводить Аглаю никто не вызвался.

— Давайте зайдем куда-нибудь, помянем, — предложил Прохор Александру, выходя из крематория.

Александр кивнул. Лада верно отметила, что он изменился. Не столько постарел, сколько посуровел. Он больше не напоминал растерянного недотепу-профессора, которым показался Прохору при первой встрече.

У входа на кладбище останавливались такси. Прохор шагнул к освободившейся машине, спросил:

— До ближайшего ресторана довезете?

Молодой азиат-водитель кивнул, он весело покачивался в такт негромкой музыке и улыбался.

Музыка была веселая. Прохор хотел попросить выключить, но не стал. Делиться надо хорошим настроением, а не плохим, заметила когда-то Лада. Прохор тогда боялся вовремя не сдать работу, рычал на всех, и на жену тоже, и обругал позвонившего в дверь парня, сующего Прохору приглашение на открытие какого-то нового магазина.

— Подойдет? — спросил водитель, остановившись перед дверью неприметного ресторана.

— Подойдет, — опередив Прохора, кивнул Александр.

Зал был почти пуст. Мужчины сели в углу, заказали водку, закуску.

— Лада говорила, вы обзваниваете Алисиных клиенток, — вспомнил Прохор.

— Да. Пытаюсь определить связи. Должен быть кто-то, кто связан с обоими. С Алисой и с тем мужчиной, Садовниковым.

— Я разговаривал с его матерью. — Прохор рассказал, как вышел на Елену Викторовну. — Она не представляет, что может связывать ее сына и Алису.

— Что-то связывало.

— Да. Что-то связывало. Или кто-то.

Девушка-официантка принесла заказ. Мужчины, не чокаясь, выпили по рюмке.

— Почему вы не поженились?

Вопрос был бестактный, Лада сейчас его одернула бы.

— Алиса не хотела себя связывать. Не все женщины мечтают о браке, она относилась к тем, кто не мечтает.

У Алисы был неудачный опыт. Ей не повезло с Прохором.

Прохор приходил с работы, зверел, видя, что дома нечего есть, заказывал пиццу. Пицца в то время стояла у него поперек горла.

Александр о ней бы заботился. Он сам наверняка готовил бы ей ужин. Но Алиса не хотела рисковать.

— Она знала, что я очень ее люблю.

Александр разлил водку, мужчины снова выпили.

— Она была большим ребенком.

В этом Прохор был с Александром согласен. Алисе хотелось быть ребенком, который у всех вызывает восхищение, и не хотелось быть женой в том смысле, который вкладывал в это понятие Прохор.

Его родители тоже не слишком любили заниматься домашним хозяйством, но такого, чтобы отец пришел с работы и обнаружил пустой холодильник, в семье Прохора не бывало. Впрочем, и такого, чтобы матери пришлось месяцами о чем-то просить отца, не было тоже.

Алиса уговаривала Прохора сводить ее в театр, а Прохор ни разу этого не сделал.

Опыт был неудачным для них обоих.

— Вы не знаете, где Алиса была двадцать пятого июня?

— Двадцать пятого? — Александр нахмурился. — А что произошло двадцать пятого? Почему вы спрашиваете?

— Алисе пришел штраф за превышение скорости от двадцать пятого числа. А она утверждала, что в этот день никуда не ездила. Я разговаривал с ней незадолго до ее смерти, — признался Прохор.

Александр задумался, на секунду закрыл глаза.

— Двадцать пятого она ходила к врачу. Да, кажется, это было двадцать пятого. Она проходила обследование в клинике.

К своему здоровью Алиса всегда относилась очень серьезно. Пугалась каждого чиха. Прохора это бесило.

Его все в ней бесило, потому что он ее не любил.

— Ее что-то беспокоило?

— Нет. Это было обычное обследование. Если бы ее что-то беспокоило, я бы знал. Алиса приехала ко мне вечером, осталась на ночь. — Он снова на секунду закрыл глаза.

— Она приехала на машине?

— На такси. Она обычно приезжала ко мне на такси. Алиса не любила водить машину.

— Во сколько это было?

— В восьмом часу. Она приехала уставшая, добиралась в самые пробки.

В том, какой они вели разговор, было что-то ненормальное. Надо было вспоминать Алисину мать, но делать это было некому.

Александр вызвал такси и уехал, а Прохор, выйдя из ресторана, какое-то время шел пешком по направлению к дому. Он спустился в метро, заметив станцию. Он и дальше шел бы пешком, но улицы были полны прохожих, а толпу Прохор не любил.

* * *

Разговаривать с Никой не хотелось. Катя подержала в руках зазвонивший телефон, тяжело вздохнула, но ответила.

— Мама с папой вчера уехали, — зло пожаловалась подруга. — Я теперь совсем одна.