Знать (СИ)

— Ну вот и здорово. А теперь все-таки расскажите по-человечески — что произошло?

До попадания в знать Ростик работал системным администратором на фрилансе. Баллов на поступление в институт не хватило, а родителям (они живут в области) сказал, что поступил, вот и надо как-то выживать в большом городе. По большей части настраивал корпоративные сети и устанавливал бухгалтерский софт. Поднатаскался в расчетах и процессе перевода денег. За полгода насмотрелся финансовых бланков, но когда увидел найденные в подвале бумаги, было Ростику видение.

— Я увидел истинную суть документов — схему отмывания денег. Будто читал между строк: поверх напечатанного текста, всплывал другой, описывающий действия по переводу денег. С блок-схемами и графиками, они проявлялись, как на стереокартинке, если правильно сфокусировать взгляд.

— Но это — не доказательство, — уточнил Дюжик. — С этим в суд не обратишься.

— Зачем это вы в суд собрались: Аркадий Филиппович? Не за справедливостью, случайно? — спросил Рёшик. — Такую информацию можно использовать куда эффективнее. Это же знания! Компромат, шантаж, боевое воздествие.

— Мрачные краски вы, Игорь, выбрали для нашего произведения. Мне казалось, нужно рисовать в светлых тонах.

— У шедевра нет методики изготовления.

Щелкающий по клавишам Ростик прервал разговор:

— Есть вариант поинтересней шантажа. — Он взял несколько бумаг, выбрал одну и сверился с монитором. — Я могу вернуть отмытые деньги. На любой банковский счет.

Все замолчали, каждый по-своему оценивая перспективы известия. Жизнь научила Рёшика не радоваться преждевременно, но он не сдержался. Поджал губы, рубанул ладонью воздух и коротко выкрикнул: «Да!».

— Как у тебя это получается, Ростислав, расскажешь потом, — сказал Пользун, справившись с эмоциями. — Пока — давай проверим.

На банковском счету знати оставались десять тысяч — проверили по сети.

Включив на ноутбуке бухгалтерскую программу, Ростик водил пальцем по бумагам, проводя незримые линии. Потом вбил данные в компьютер. Потом — опять шаманил над бумажными счетами. И снова шуршал клавиатурой. В какой-то момент палец его замер.

— Посмотрим, — сказал Ростислав, нажав «энтер».

Проверили.

На счету оказалось триста пятьдесят семь тысяч с копейками.

Находящиеся в комнате поздравляли друг друга, как футболисты после забитого гола. Даже Ростик пару раз «дал пять» старшим коллегам.

— Это открывает перспективы, — резюмировал Пользун.

Профессор Бронский в праздновании не участвовал. Воспользовался суматохой, забрал плащ и тихо покинул головной офис знати.

Глава 6

Меня зовут Мирослав Огнен, и я приехал в Верону. Как найти человека, который смотрел канал «Оупенинг» второго мая около десяти вечера, в городе с населением четверть миллиона?

По прибытию я поселился в скромной гостинице на Коллоннело Гальяни и около недели бродил по историческому центру. Здесь когда-то ходили варвары и византийцы. На Пьяцца Бра зашел в амфитеатр, где раньше бились гладиаторы, а сейчас ставят оперу. За две тысячи лет зрительские вкусы поменялись, но людей все равно тянет слушать музыку там, где лилась кровь. Был в старом замке, гулял между арками Скалигеров, ходил в лапидарий Маффеи. Отказывался понимать, зачем я здесь, если не для наслаждения красотой.

Но Браун Хартсон каждый день окунал в реальность, как на пытках притапливают подследственных. Требовал ежедневных отчетов: что пишет пресса, что из этого я выбрал, чем завершилась проверка. Глядя с моста на стены замка и темную воду реки Адидже, тонуть в электронной переписке не хотелось.

Я совершенно не знал, кого и как искать. Утром выходил в кафе на Пьяцетта, покупал газеты и просматривал за чашкой кофе. Потом открывал ноутбук и изучал местные новости. Итальянский я знаю в пределах университетского факультатива, и если появлялось что-то из ряда вон, пользовался онлайн-переводчиком.

Отчеты не несли информации, честнее было бы отправлять пустые страницы.

Так шло до сезона дождей. Срок проживания в гостинице заканчивался, и «Оупенинг» намекнул, что продлевать его не будет. Две недели в Вероне — вечность, но и после нее есть жизнь. В моем случае — безрадостная.

Глядя на косые черточки, пронизывающие воздух между домами, я размышлял, что в такую погоду Джульетта не вышла бы к Ромео. Мысль развеселила, я взял газету, и прочитал первую попавшую статью вслух, подражая высокому стилю Шекспира. Получилось смешно, хотя похоже на номер дешевого комика.

Вторая статья оказалась такой скучной, стилизация не спасла. Хотел бросить клоунаду и взял наудачу «La Gazzetta dello Sport». В заметке говорилось о некоем Федели Традито, 81 год, болельщике футбольного клуба «Кьево». Старик поставил в букмекерской конторе на победу родной команды в матче против «Милана» все свои деньги и выиграл круглую сумму. В колонку поместился портрет везунчика — седовласого небритого деда с застенчивой улыбкой.

Я читал о футболе шекспировскими интонациями и представлял, за какую бы команду болел сэр Вильям, будь в его время английская премьер-лига. За «Бирмингем», наверное, — все-таки он тяготел к трагедиям.