Знатная леди

– Добрый вечер, сэр! Я как раз говорил вашей племяннице, что мисс Уичвуд славится своими первоклассными легкими закусками, но она не желает есть ничего, кроме мороженого. Принести вам еще порцию, мисс Карлетон?

– Да, пожалуйста! – с готовностью согласилась девушка. – И лимонаду, будьте добры! Как вы думаете, сэр, мне понравится шампанское? Мистер Бекенхем говорит, что нет.

– Нет, не понравится, – ответил мистер Карлетон. Он протянул ей свой бокал и предложил: – Попробуй сама.

Лусилла взяла бокал и осторожно пригубила. На лице ее отразилось комическое отвращение, и она вернула бокал дяде со словами:

– Фу! Какая гадость! Как люди могут пить нечто столь ужасное? А я было подумала, что мистер Бекенхем подшучивает надо мной, когда сказал, что шампанское мне не понравится, потому что ему, вам и даже мисс Уичвуд оно, похоже, пришлось весьма по вкусу.

– Теперь ты знаешь, что он не подшучивал над тобой. – Окинув племянницу критическим взором, он поразил ее тем, что сказал:

– Напомни мне, когда я вернусь в Лондон, передать тебе бирюзовый гарнитур твоей матери. Бо́льшая часть ее украшений не годится для девушки твоих лет, но, полагаю, бирюза придется в самый раз. Насколько я помню, там есть еще жемчужная брошь и колечко в тон. Я пришлю их тебе.

От неожиданности у девушки перехватило дыхание. Когда к ней вернулось самообладание, она поблагодарила его, причем столь пылко, что он рассмеялся, провел пальцем по ее щеке и сказал:

– Какая ты смешная! Благодарить меня нет нужды: украшения твоей матери принадлежат тебе, а я лишь храню их, пока ты не достигнешь совершеннолетия или пока я не решу, что ты уже достаточно взрослая, чтобы носить их.

В этот момент вернулся мистер Бекенхем, и мистер Карлетон оставил Лусиллу на его попечение, а сам вернулся к мисс Уичвуд. Та наблюдала за тем, что происходило между ним и его племянницей, и пошла ему навстречу, виновато воскликнув:

– Я оказалась ужасно невнимательной! Мне следовало сказать Лусилле, чтобы она не пила шампанского.

– Да, вы должны были это сделать, – заметил он.

– В таком случае знайте: я поражена тем, что вы предложили ей свой бокал, – строго заявила она.

– Вам понравился ваш первый глоток шампанского? – спросил он.

– Нет… по-моему.

– Вот именно! Молодой Бекенхем сказал, что шампанское ей не понравится, а я лишь подтвердил его правоту.

– Полагаю, – задумчиво протянула она, – от этого будет больше пользы, чем от прямого запрета пить его.

– Разумеется!

Она одарила Карлетона лукавой улыбкой и пробормотала:

– Кажется, пройдет совсем немного времени, и вы станете прекрасным опекуном.

– Боже упаси!

В этот момент Денис Килбрайд покинул группу почтенных матрон, подошел к хозяйке вечера и оскорбленным тоном, которому противоречили смешинки в глазах, заявил:

– Как вы могли ввести меня в заблуждение относительное своей вечеринки, о, жестокосердная?! Неужели вы хотели сделать так, чтобы я не пришел на нее? Я не могу в это поверить!

– Батюшки! Да ничего подобного! – воскликнула она в ответ. – Я рада, что она не показалась вам удручающе пресной, чего я опасалась.

– Ни одна вечеринка, которую вы удостоите своим присутствием, не может быть пресной, поверьте мне! А у этой есть только один недостаток: я лелеял надежду сопроводить вас к ужину, но выяснилось, что меня опередил присутствующий здесь Карлетон. Если бы не одно обстоятельство, я был бы вынужден просить вас, Карлетон, назвать имена своих друзей![30]

Мистер Карлетон не проявил ни малейшего интереса к его болтовне, которая, со всей очевидностью, не показалась ему забавной, и Эннис поспешила заполнить возникшую неловкую паузу:

– Надеюсь, сие обстоятельство заключается в том, что вы осознали всю неуместность своего намерения испортить мою вечеринку.

– Увы, нет! Это была простая трусость! – скорбным тоном сообщил мистер Килбрайд, удрученно качая головой. – Он дьявольски хороший стрелок!

Мистер Карлетон удостоил эту остроумную реплику слабой, но презрительной улыбки и вежливо отступил в сторону, давая майору Беверли возможность подойти к мисс Уичвуд. Затем он подошел к миссис Мандевилль и о чем-то заговорил с нею. Он покинул вечеринку до того, как начались танцы, решительно отклонив приглашение присоединиться к игрокам в вист, для которых мисс Уичвуд распорядилась установить два карточных стола в библиотеке. Уязвленная столь высокомерным его поведением, она выразительно подняла брови, когда он откланялся, саркастическим тоном поинтересовавшись:

– Вы осмеливаетесь оставить Лусиллу в столь опасной компании?

– О да! – ответил он. – Судя по тому, что я видел, молодой Бекенхем и Элмор вполне способны позаботиться о ней. А поскольку единственный опасный здесь гость стремится завоевать ваше расположение, а не Лусиллы, то мне нет нужды изображать заботливого опекуна. Это не та роль, которая мне подходит, как вам прекрасно известно. Ах да! Примите мою благодарность за приятный вечер, мадам!