Знаток Имён(СИ)

Небо, затянутое опухшими от носимых ливней и снега тучами, казалось мутным отражением мертвого материка. Когда-то, давным-давно, застроенного сверкающим великолепием вершин архитектурной мысли. Сегодня в мировом граде тенились забвение и скверна.

Сопряжение Стихий исказило и навсегда переменило мир. Даже подступы к планете навеки останутся вечной частью Шторма. Природный катаклизм рассек устоявшиеся законы природы, размашисто и громко, истончая планарные структуры планеты настолько, что ее не то что нельзя назвать обитаемой, - сам факт ее существования считался феноменом. Таких мест не может и не должно существовать. Таких мест не может и не должно существовать.

Но они существуют. И не только здесь. Аномалия, загадка, суть которой столь же таинственна, как и происшествия ее вызывающие.

Реймар смотрел на эту жуткую картину с палубы оринависа, ежась и неосознанно постукивая зубами. Не только от жуткого мороза, что, к слову, прорывался даже сквозь взвинченное до максимума отепление. Вероятней, - от ощущений, вызванных подобным зрелищем.

Мир за пределами транспортного средства, на первый взгляд мог показаться безжизненной пустыней.

Но лишь на первый взгляд. На самом деле здесь кипела жизнь. Просто в несколько ином и совсем чуждом для существ из крови и плоти, понимании. Могила, заживо погребенного мира, кишела жизнью. Пришельцы из стихиальных и совместных планов бытия, заселили руины столь же плотно, как некогда их населяли обитателя материального мира.

Увы, сказать что здесь собрался "цвет" потусторонней нации, - значит нагло соврать. Наоборот. Все самые отвратительные, жуткие и природопротивные создания, которые только существуют, обжили здешние края. Называть их опасными было попросту бессмысленно, в силу непоколебимой очевидности этого факта.

Чему удивляться? Извне мир выглядит как высушенная коррозией глобула, укутанная черной сетью межпространственной заразы. А за этой тьмой скрывается... Лучше даже не думать, что там на самом деле скрывается. Раз даже в Орикасе, мир выглядит, как искорёженный чумой и заразой, плод.

- Капитан, - обратился к Реймару вышедший из рулевой Шен, - Радары показывают множественные скопления эфириазной массы.

Ассистент задумался на мгновение, после чего добавил:

- Предпочтительно скверного характера...

- Сам вижу, - хмыкнул Реймар, мысленно согласившись со сравнением помощника. - Но задания это не отменяет...

"К сожалению", - уже про себя добавил капитан оринависа, все так же опираясь на фальшборт у дальнозорного визиря.

Реймару не хотелось идти в руины Гвиссеада. Не хотелось выходить из орикасового судна вообще. Как и изначально браться за поставленную Комитетом задачу. Сколько экспедиций уже сожрал этот треклятый город? Десяток? Сотню? И это только официальных, а с тайными, как, собственно, и эта, - подумать страшно.

Но особого выбора у бывалого навигатора по эфирной бездне не было. Слишком крепко комитетчики взяли его в оборот. А обещанные привилегии и прощение всех грешков, некогда вполне удачно промышлявшему контрабандой, оринавту, были чересчур щедры для Комитета. Особенно для Комитета.

Попахивали от этого дельца весьма разительно и ядрено. Но...

- Наш экипаж... м-м, в предвкушении, - неуверенно и слегка смущенно продолжил Шен, наблюдая за реакцией своего капитана.

- Дай угадаю, - угрюмо буркнул Реймар еще больше мрачнея лицом. - Этот с...

- С-сла-а-авный господин Морритас, не так ли, капитан Реймар?! - прошелестел, вдруг рядом, мягкий и вкрадчивый тембр "горячо любимого" капитаном пассажира.

Реймара передернуло и он едва удержался чтобы не отскочить от возникшего из ниоткуда мужчины. Скорее даже парня. По-крайней мере с виду.

Главный пассажир судна, - тар Морритас Стрего, - был весьма странным и неординарным молодым человеком. Внешне юноша, с волосами цвета платины и постоянной улыбочкой на немного аристократическом, и одновременном хищном, лице.

Он был вторым капитаном на судне. Капитаном пассажирской группы шинодов, которым предстояла роль не только главных исполнителей обусловленной Комитетом "прогулки" по падшей планете. Но и, по сути, основной оборонительной силы экипажа.

Юношеская наружность в паре со щегольским костюмом скорее какого-нибудь чиновника, нежели бойца, могла обмануть многих. До каких-то пор, конечно. Лишь, со временем, вглядываясь в, смеющиеся и отблескивающие багром, глаза, можно было понять глубинную и пугающую суть этого человека. Если шинодов вообще можно считать людьми.

Морритас опрятно разгуливал в своем подчеркнуто черном сюртуке с вышитыми серебром сигилами, древности на воротнике. Белая рубашка с утопленным в воротнике-стойке аскотом витиеватой текстуры. Аккуратные темные брюки, заправленных в высокие сапоги необычной, явно диковинного происхождения, кожи с металлическими набойками на каблуках.