Зной (ЛП)

— Смогу. Потому что это не твой ребенок. Он Бобби, — я могла бы остановиться здесь. Но мне хотелось сделать ему больно. С моей стороны это было мелко. И неправильно. Бобби, скорее всего, был бы мной недоволен. Но я все еще чувствовала, что Рори недостаточно страдал из-за того, что сделал. — Ты не можешь иметь детей. Это я тебе точно говорю. Мы с тобой не были близки месяц, потому что, когда вернулся Бобби, я даже помыслить не могла о том, чтобы ты ко мне прикоснулся. Когда он вернулся, а ты уехал… мы занимались любовью, сексом… трахались, — я начинала кричать, — так, много, что порой было даже больно. Потому что я всегда любила его! Я устала от того, что делаю тебе одолжение, являясь твоей женой. Твоим аксессуаром. Бобби бы никогда со мной так не стал обращаться. Мы сделали ошибку, ты и я. Не должны были жениться. Бобби за три недели сделал то, что тебе не удалось за семь лет. Не знаю, как тебе еще объяснить.

Когда я это выговаривала, прямо в глаза Рори, то заметила, как они покраснели и наполнились слезами. Видела, как губы его стали узкой полоской, изогнувшись в гримасе ярости и печали. Его начало трясти, а когда я закончила, то заметила, как задергались его руки — явный признак, что он собрал всю свою силу воли, чтобы не дать мне пощечину.

Но я не дрогнула.

Рори глубоко вздохнул, его руки перестали трястись.

— Все равно, если бы я мог, вернул бы его назад, — прошептал он.

— Знаю, — отозвалась я.

Рори посмотрел на пол, покачал головой и развернулся. Он ушел, не произнеся ни слова.

***

Следующие восемь месяцев обещали пройти довольно быстро. Потребовались усилия, но мой юрист смог вызволить пикап Бобби со штрафплощадки. Когда он будет у меня, буду ездить на могилу Бобби раз в неделю. И не важно, будет идти снег или дождь. Не важно, будут ли мне говорить Уилл, Саша или Джулия, что мне лучше отдохнуть. Каждый раз, когда буду там, я смогу с ним говорить. Рассказывать ему о том, как развивается ребенок. Иногда я бы просто говорила о какой-нибудь ерунде, о которой обычно разговаривают за стаканчиком чего-нибудь горячительного.

Но никогда не буду говорить с ним о Стэне или Рори.

Иногда бы плакала. Иногда ложилась бы на траву и держалась на живот, представляя, что Бобби живой и лежит на траве рядом со мной, а не похоронен под землей.

Я скучала по нему.

И сейчас было совсем не так, как тогда, когда он ушел в первый раз. Тогда у меня не было надежды. Тогда у меня никого не было. Тогда я прикрывалась негодованием, как щитом.

Но прежде, чем я по — настоящему потеряла Бобби, я позволила себе верить, что у нас будет все, о чем мы мечтали. Я бесстрашно открылась ему. И это сделало проведенное вдвоем время лучшим в моей жизни, но боль от его потери острее, чем я могла себе представить. Во мне росло обещание той новой жизни, и это помогало мне переживать каждый день.

Саммер Лайтли родилась прохладным весенним днем. Я назвала ее в честь того времени года, которое всегда ждала, потому что именно тогда я больше всего времени проводила с ее отцом. В это время года можно было ночью купаться в озере. Время вкуса фруктового льда на языке, холодком пронзающего все внутри. Время гонок на лодках и поездок на велосипеде Бобби в магазин. Еды, приготовленной на улице и испачканных в соусе барбекю пальцев. Время, когда можно было лежать мокрыми на пирсе в ожидании, когда солнце нас высушит.

Я не ждала, что с ее появлением дыра в моем сердце затянется. Никто и никогда не сможет полностью заполнить ее. Но дочь сделала ее менее ощутимой. Она дала мне причины не просто существовать, а жить.

После года пребывания Саммер на этой земле я поняла, что готова двигаться дальше. Находясь рядом с Бобби, я обрела силы, чтобы вырастить ее. Читая его письма поздними вечерами, могла слушать его шепот. Но я дала Бобби два обещания. Я позвонила Уиллу. А сейчас я должна уехать.

И это не то, что часто делают женщины. Даже сейчас.

Уилл и Саша не обрадовались, когда я рассказала им о своих планах, хотя и поняли, что это было желание Бобби. Моя сестра обрадовалась еще меньше. По ее словам, этот мир был опасен. В нем были люди, которые могли нам навредить. А тут было безопасно. Я должна была остаться здесь.

Но тут дело было в Саммер, Бобби и мне. Бобби вернулся ко мне через нашу дочь, и я хотела сохранить его любознательный дух в ней. Хотела быть уверена, что наши жизни будут наполнены радостью и впечатлениями, как он и хотел в последний момент.

Пока я вынашивала Саммер, ощущала присутствие Бобби. Но теперь я была уверена, что смогу быть к нему ближе, когда перееду. Наблюдать за тем, как волны разбиваются о берег Тихого океана. Проезжать по извилистым дорогам Северо-Запада. Исследовать мир, в котором единственным общим языком между мной и его жителями будет улыбка и доброта.

Поэтому, когда я поняла, что пришло время, забила пикап Бобби нашими самыми необходимыми вещами.

— Ты в этом уверена? — недоверчиво спросила Саша.