Знойные ветры юга. Часть 1 (СИ)

Ветер! Он мог убивать, когда привычный мерзкий шарав превращался в неистовый самум. Увидев потемневший горизонт, даже привычные ко всему бедуины начинали молиться своим богам, и сажали верблюдов в круг в надежде, что поднятые в небо тучи песка, закрывшие солнце, пролетят мимо, не убив никого в своих душных объятиях. Стефан лишь раз попал в пыльную бурю и теперь вспоминал этот день с содроганием. Он и не думал тогда, что останется жив. Ему повезло. Буря прошла, а проводники бедуины, которые выкопались из-под куч песка, начали поднимать верблюдов, которые равнодушно откашлялись и снова приняли на спину свой тяжелый груз. Покорно, и с достоинством, как и всегда. Духи этой земли в тот день были на диво милостивы к людям, которые забрели в самое сердце пустыни.

Последний раз кого-то, похожего на Никшу, видели в городке Табук, который ромеи два года назад без боя сдали арабам. А вот после этого его следы терялись. Самым достоверным оказался рассказ какого-то старика, который когда-то видел «желтолицего» мальчишку с голубыми глазами. Вроде бы его купили и увезли в страну Ямама, но когда он это видел, и видел ли точно, старик сказать за давностью лет затруднялся. Это было очень давно. Страна Ямама была в самом центре Аравии, окруженная горами и пустынями Нафуд и Руб-эль-Хали. Скверное место, худшее из всего, что когда-либо видел Стефан.

«Желтолицые». Так здесь называли европейцев, к неописуемому удивлению Стефана, который желтолицым себя уж точно не считал. А вот белыми называли северных арабов, которые имели светлую кожу. Южане, что жили в Йемене, были почти черными, перемешавшись когда-то с выходцами из соседнего Аксума, могущественного Эфиопского царства. Европеец со светлой бородой был бы здесь так же заметен, как дэв ростом в десять локтей с золотыми рогами. Именно на это и рассчитывал Стефан, колеся по местным караванным тропам уже который месяц. Он даже нашел пару человек, явно привезенных из словенских земель, но они были слишком стары, чтобы оказаться его братом.

И, тем не менее, Стефан упорно шел вперед, покупая место в караванах арабов-иудеев, с которыми его свел почтенный купец Ицхак. Ибрахим, дальний родственник кесарийского торговца по жене, ехал рядом со Стефаном на верблюде, и его рот закрывался лишь для того, чтобы выплюнуть очередную горсть песка, который туда попал. Даже жара, иссушавшая рот и язык не могла остановить его. Он был на редкость болтлив. Ибрахиму было лет двадцать пять, и он в совершенстве владел навыком дорожной беседы, которая считалась у арабов отдельным видом искусства. Длинная дорога невероятно скучна. Ибрахим колесил по этим местам с детских лет, точно так же, как раньше это делал его отец, дед и даже дед его деда. Клан бану Ауф, к которому он принадлежал, кочевал в окрестностях Медины, и его вожди смогли договориться с мусульманами, находясь под их защитой и пользуясь всеми положенными правами. Они поначалу говорили на арамейском наречии, хорошо знакомом всему торговому люду, но понемногу Стефан усваивал и арабский язык, который оказался весьма сложным и необыкновенно образным.

— Ты хорошо знаешь вождя Ямамы? — спросил его Стефан, когда ветер дал передышку уставшим людям, а спасительный холодок накрыл пустыню вместе с ночной темнотой. Они сидели у костра, наслаждаясь сытостью и прохладой.

— Да кто же его не знает? — удивился парень. — Он весьма знаменит в наших землях.

— Да? — удивился Стефан. — И чем же он славен?

— Прежде всего, своей наглостью. — Ибрахим захохотал от души. — Он написал письмо Пророку мусульман, где предложил разделить с ним власть! Там были такие слова: «От Масламы, Посланника Аллаха, Мухаммеду, Посланнику Аллаха. Привет тебе. Мне было ниспослано разделить с тобой это дело. Половина земли принадлежит нам, а другая половина — курайшитам. Однако народ курайшитов переступает свои границы». Как ты понимаешь, он был послан куда подальше.

— Власть не делится на двоих, — со знанием дела сказал Стефан. — И если он не понимает этого, то долго не протянет.

— Уверен? — пристально посмотрел на него Ибрахим. — Мой отец говорит то же самое, а я вот сомневаюсь. Масламу ибн Хабиба сильно уважают в землях бану Ханифа. Он силен, мудр и даже являет чудеса.

— Ты видел это сам? — заинтересовался Стефан.

— Люди так говорят, — пожал плечами Ибрахим. — Он может поместить яйцо в бутылку, не разбив его. А еще он может лишить птицу перьев, а потом приделать их обратно. И эта птица полетит! А еще, у него есть ученый осел, который слушает его команды. Может сесть, или поклониться, или зареветь, когда хозяин ему прикажет. Вот он каков, Маслама ибн Хабиб! Он ловок в делах, а его суждения мудры. Старейшины всех племен Ямамы признают его власть.