Знойные ветры юга. Часть 1 (СИ)

С ответным визитом решили не затягивать. В Равенне никто не ждал гостей так скоро, ведь только-только эскадра ушла в рейд, и прямо сейчас она должна была приводить к покорности захваченный варварами имперский город. У экзарха Равенны никаких сомнений в успехе не было, ведь, по словам доносчика, воинов в городе почти не осталось. Одновременно захватить Тергестум и убить ненавистного василевсу князька Само — такой шанс выпадает нечасто. Так думал хитроумный экзарх Исаак, который много лет лавировал между герцогами лангобардов, которые были куда сильнее, чем он сам. Исаак еще не знал, как жестоко ошибается.

Одиночный драккар, в котором было два десятка гребцов, резал пенную волну острым носом. Болли Горелая Борода с любовью поглядывал на ящик, в котором были сложены глиняные шары размером с кулак. Слезы Хель, так поэтично назвали их даны, опробовав несколько штук в укромном месте за городом. Герцог Виттерих послал их в гавань Равенны, и они должны были подойти туда ранним утром, прямо перед рассветом. Напрямую от Тергустума до цели было примерно двести двадцать миль, но поскольку даны по морю расстояние мерить не умели, то они выяснили, что идти туда при попутном ветре ровно день. А если ветер противный, то все два дня, а то и три. Еще и на островах ночевать придется, если туда занесет воля морских богов. Идти нужно строго на закат, пока не упрешься прямо в итальянский берег. Это было несложно для людей, пришедших в эти места из самой Дании.

Сегодня боги были на стороне воинов, и полосатый парус из овечьей шерсти весело потрескивал под напором тяжелого морского воздуха. Болли стоял на носу, подставив обожженное лицо соленым брызгам. Его наградили кличкой Горелая Борода, и он жутко ей гордился. Слава богам, он заслужил свое имя в бою, ведь рядом сидит Торкиль Свиной Окорок, а чуть поодаль Бьерн Кривые зубы. О его старшем брате слагали легенды, а теперь вот и он сам удостоился почетного звания. Придешь к людям, а тебя спросят: А почему ты, воин, зовешься Горелой Бородой? А он в ответ и скажет: Да потому что своей рукой собственный корабль поджег, чтобы ромейский дромон утопить. А борода в том огне сгорела. Болли даже зажмурился от удовольствия, представляя перекошенные от удивления лица датской деревенщины и вздымающиеся в волнении тяжелые девичьи груди. Э-эх! Попадет ли он когда в Данию? Только богам это известно!

Они уже уткнулись в итальянский берег, и теперь шли на юг, к Равенне. Воины заночуют в какой-нибудь бухте, чтобы подойти к порту по темноте, перед самым рассветом, когда даже самый ответственный часовой начинает клевать носом и спит с открытыми глазами.

— Слушай, ярл! — Торкиль стал рядом. — А чего это конунг Само тех пацанов повесить хотел? Парни волнуются. Они про них сагу сочинить хотят, а тут такое… Непонятно им…

— Да потому что они строй без спроса бросили, — пояснил Болли. — Я бы за такое не повесил, но из отряда точно погнал.

— Строй бросили? — задумался Торкиль.- Я и не знал. Вот дерьмо!

— До Равенны три часа пути, ваша милость! — к Болли подошел проводник из ромеев. — Тут подходящая бухта есть, я ее знаю. Там и заночевать можно, не увидит никто.

— А люди где? — повернулся к ромею Болли.

— Там пара рыбацких деревень была, прямо на берегу, да только их в позапрошлом году герцог Падуи сжег, а жителей на север в рабство продал, — пояснил проводник. — Потому и пусто сейчас в этих местах.

— Правим туда, — согласился Болли. — Конунг Само дал нам какие-то мешочки из кожи. Сказал, что это можно есть. Не знаю, как у вас, а у меня уже пупок к спине прилип.

* * *

Ночь пахла солью, ветром и дымом. По крайней мере, прямо сейчас. Еще совсем недавно она пахла просто солью и ветром. Драккар шел тихо, едва беспокоя воду ударами перевязанных тряпками весел, а Болли, стоявший на носу, сжимал в кулаке глиняный шар, из которого свисал кусок тряпицы…