Перескакивая через много столетий, я нахожу подобные же примеры и стараюсь объяснить большую часть так называемого готического зодчества искусством резчиков по дереву; они исстари украшали ковчежцы для священных предметов, алтари и капеллы, которые потом со всеми их завитушками, переборками и шпилями, по мере роста могущества и власти церкви, насаживали на наружные стены северных сооружений и полагали, что тем самым украшают башни и бесформенные крыши.
К сожалению, все эти северные украшатели церквей старались достичь величия только тем, что умножали количество мелочей. Мало кто умел придать необходимые соотношения сочетаниям этих мелких форм, и потому возникали такие чудовища, как Миланский собор, в котором целая мраморная гора переработана ценою неимоверных затрат и втиснута в самые жалкие формы; там и сейчас еще ежедневно мучат бедные камни, стараясь продолжить сооружение, которое не может быть кончено, ибо унылая глупость, породившая замысел, распорядилась создать столь же бесконечный план работ.
Комментарии
Статья написана вскоре по возвращении из Италии, напечатана в журнале Виланда «Немецкий Меркурий» в 1788 году и свидетельствует о перемене во взглядах Гете на искусство. По-прежнему отрицая предположение древнеримского архитектора Витрувия о том, будто образцом для храмов послужили древнейшие хижины, и выдвигая концепцию независимого от жилищ происхождения храмовых построек, Гете теперь пишет об эстетических качествах классической архитектуры с ее ордерами. Если раньше («О немецком зодчестве») образцовой для него была готика, то теперь он находит в ней изъяны, что заметно в отзыве о чрезмерном обилии детальных украшений Миланского готического собора.