Зодчий смерти

— Господа, — проговорил, обращаясь к нам, завуч. — Сегодня я представляю Комитет по поединкам, — он показал на приколотый к лацкану значок. — На правах члена администрации школы. Представляться не буду: вы меня и так знаете. Кто предоставит клинки для поединка?

— Я, — Кирилл выступил вперёд, протянув ему чёрный кофр. — Барон Скуратов даёт слово, что ни разу их не использовал.

Завуч взял футляр и положил его на специально установленный раскладной столик.

— Господин Хомутов принимает гарантии противника? — спросил он, поднимая крышку.

— Принимаю, — отозвался Ростислав. — Хотя считаю должным заявить, что дуэль на подобных клинках сродни насмешке над самой идеей поединка! Впрочем, я ожидал подобного выбора.

— В дуэльном кодексе указано, что выбор клинков осуществляется оскорблённой стороной, — проговорил завуч, доставая кинжалы. — Увы, ни тип, ни длина оружия не оговариваются. Стандартов нет. Так что барон в своём праве. Прошу секундантов осмотреть лезвия.

— Предлагаю просто сразу их обработать, — сказал Хомутов. — И приступим без долгих слов. У меня сегодня ещё дела.

— Как угодно, — завуч взял со стола бутылку и кусочек ветоши. — Не против, если я сам?

Никто не возразил, так что он тщательно протёр лезвия противоядием и вернул кинжалы в кофр.

— Напомню сторонам правила поединка, — проговорил завуч. — Прежде всего, бой продолжается до первой крови. Не старайтесь убить противника. Это не дуэль насмерть. Теперь к остальным нюансам.

Как и в прошлый раз, дозволялось почти всё, но только по сигналу распорядителя. Можно было атаковать обезоруженного или лежащего противника, разрешалось бить руками и ногами, а также совершать броски и переходить в партер.

Объявив регламент, завуч осведомился, всё ли нам понятно и не имеются ли возражения. После чего предоставил Хомутову выбрать клинок. Тот взял ближайший. Мне, соответственно, достался второй.

— Неплохая игрушка, — кивнул Ростислав, оглядев оружие и взвесив его на ладони. — У вас прекрасный вкус, барон. И отличная коллекция, судя по этим экземплярам.

— Благодарю, — ответил я. — Профессия обязывает.

Ростислав усмехнулся, давая понять, что не очень-то верит в мои навыки ассасина. Держался он уверенно и, кажется, не бравировал. Наверное, занимался ножевым боем, как и многие.

— Нет ли у кого из соперников желания примириться? — спросил завуч, переводя взгляд с меня на Хомутова. — Сейчас самое время. Нет? Тогда прошу занять места возле отметок. Господа секунданты, наденьте на противников хари.

Кирилл открыл зелёный бархатный футляр, вытащил маску Бера и направился ко мне. Секундант Хомутова тем временем приготовил отлитую из какого-то лёгкого металла личину тигра. Насколько мне было известно, род моего противника мог призывать призрака этого хищника — подобно тому, как я — медведя.

— Не род сражается, а человек! — громко проговорил Кирилл, надевая на меня маску.

То же самое объявил секундант Хомутова.

— Господа, начинайте поединок! — громко, чтобы слышали трибуны, провозгласил завуч.

Мы двинулись навстречу друг другу. Когда между нами осталось метра два, Хомутов свернул и пошёл по кругу, держа кинжал двумя пальцами и поигрывая им. Я знал эту технику: противник, скорее всего, будет часто менять направление лезвия, нанося удары то сверху, то снизу и сбоку. В умелых руках такая тактика бывает весьма успешной, однако, если ты не профи, то рискуешь быстро потерять оружие. Его просто в один прекрасный момент выбьют у тебя из руки.

Как и Хомутов, я не спешил нападать. В этом не было нужды. Это ведь формальный поединок, а не военная атака. И потом, мне хотелось поглядеть, что покажет Ростислав. Как правило, уровень противника становится понятен довольно быстро.

В отличие от Лукьянова, считавшего, что я выбрал кинжалы только из-за неумения владеть мечом, Хомутов прекрасно знал, что будет драться с мастером. Так что тоже ждал. Однако долго это хождение по кругу продолжаться не могло: зрители решили бы, что соперники боятся начинать. Поэтому Ростислав вдруг сделал проходку приставным шагом, мгновенно сократив расстояние между нами, и ударил в корпус, целя острием в сердце. По трибунам прокатился взволнованный возглас. Оно и понятно: бой был не на смерть, а такая атака, будь она удачной, немедленно прикончила бы меня. К счастью, я ушёл влево, одновременно отводя руку Хомутова в сторону, и тут же полоснул его по боку, но промахнулся: мой соперник ожидал ответку и ловко отскочил, разорвав дистанцию.