Зоя

Это было на Пятьдесят первой улице, рядом с Пятой авеню. Подойдя к двери, Зоя увидела, что это именно такое шикарное заведение, каким она его себе представляла. У входа стоял швейцар в ливрее, который помогал дамам выйти из автомобиля, а внутри модно одетые женщины и мужчины разглядывали дорогие товары: платья и шляпы, сумочки и пальто, изумительно красивую обувь ручной работы. Продавщицы были прекрасно одеты, у многих вид был прямо-таки аристократический. Вот куда ей следовало пойти с самого начала, упрекнула она себя, стараясь прогнать из памяти пожар и прося бога, чтобы с детьми на этот раз ничего не случилось. Зоя впервые оставила их одних после той ночи, теперь она никогда не будет уверена, что они в безопасности, когда ее нет рядом с ними. Но она знала, что должна зарабатывать на жизнь.

Теперь у нее выбора не было.

— Чем могу служить, мадемуазель? — тихо спросила седая женщина в черном платье. — Что желаете? — У нее был французский акцент, и Зоя с улыбкой повернулась к ней. Внешне она не теряла чувства собственного достоинства, однако у нее все дрожало внутри, она молила бога, чтобы этого никто не заметил.

— Если можно, я бы хотела поговорить с директором, — сказала она на безупречном французском языке.

— О… как приятно слышать, когда говорят по-французски. — Пожилая женщина улыбнулась. Она походила на школьную учительницу из очень престижной женской школы. — Это я. Что вам угодно?

— Видите ли, — Зоя говорила тихо, чтобы никто больше не услышал ее, — я графиня Юсупова, и я ищу работу. — Глаза двух женщин встретились, и после непродолжительной паузы француженка кивнула.

— Понимаю. — Про себя же она подумала, не обманывает ли ее эта девушка; однако от нее веяло таким достоинством, что ей просто нельзя было не поверить. Француженка указала на дверь у себя за спиной:

— Не возражаете, если мы зайдем в мой кабинет, мадемуазель?

Титул для нее не имел значения, но она знала, что аристократки нравятся клиенткам, которых она обслуживала, таким, как Барбара Хаттон, Элеонора Карсон, Дорис Дьюк и их друзья. У нее были покупатели из высшего света, а титулы там ценились. Многие богатые американки выходили замуж за князей и графов, только чтобы заполучить звания и титулы.

Зоя последовала за директрисой в красиво обставленную комнату. Именно здесь та демонстрировала самые дорогие наряды, и ее единственной соперницей была Шанель, которая недавно привезла свою коллекцию в Штаты, но в Нью-Йорке хватало места им обеим. Француженку звали Аксель Дюпюи, она приехала из Парижа несколько лет назад и открыла элегантный салон под названием «Аксель», который уже несколько лет был самым модным в Нью-Йорке.

Зоя даже однажды покупала себе здесь платье, но тогда она, конечно, не пользовалась своим русским именем, и, по счастью, кажется, мадам Дюпюи ее не помнила.

— У вас есть опыт работы в этой области? — Она внимательно смотрела на Зою. Платье на ней было дешевое, туфли стоптанные, но изящные руки, манера держаться, прическа — все говорило о том, что эта женщина знавала и лучшие времена. Она прекрасно говорила по-английски и по-французски, хотя здесь это почти не имело значения. Да и во всем ее облике чувствовался безупречный вкус. Аксель была заинтригована. — Вы когда-нибудь раньше работали в салоне мод?

— Нет, — честно ответила Зоя, покачав головой. — Никогда. Я приехала в Париж из Санкт-Петербурга после революции.

Теперь она могла спокойно говорить об этом, потому что с тех пор произошли еще более страшные события и ей надо было заботиться о Ники и Саше. Ради них она готова теперь на коленях вымаливать эту работу. Увы, пока что она ничего не могла прочесть на лице женщины, которая молча налила себе и Зое чаю.

Чайный сервиз был превосходен — старинный французский фарфор. У Аксель были манеры истинной леди, и она внимательно следила за тем, как Зоя пьет чай. Такие мелочи для нее значили много, так как ее клиентки принадлежали к высшему обществу, это были самые требовательные женщины на свете, и она не могла допустить, чтобы их обслуживали люди с дурными манерами. Зоей она осталась довольна.

— Когда вы приехали в Париж, вы работали там в салоне мод? — Девушка все больше интересовала Аксель. В каждом ее движении чувствовалось аристократическое воспитание.

— Я танцевала в балете Дягилева. Это единственное, что я умела, а жили мы очень бедно. — Она решила быть честной до конца.

— А потом?

Зоя печально улыбнулась.