Зоя. Том второй

Появилась с одеждой старуха. Пропахшую гарью тюремную робу засунула в мешок и сказала, что всё бросит в печь.

Одежда старухиного сына села на Янека, словно отшитая на него.

Янек дышал полной грудью, с лица не сходила улыбка.

Старуха вернулась с тарелкой каши.

– Ну рассказывай, – сказала она, – куда пойдёшь? Время тяжёлое. А тебе без документов сложно придётся. Зовут-то тебя как?

– Янек.

– Поляк, небось, и как тебя сюда занесло?

Янек рассказал старухе, как попал в ссылку. Та вздыхала, охала, ахала, утирала слёзы. А когда он начал рассказывать о Карине, то лицо старухи стало серьёзным, даже немного злым.

– Значит, с приплодом домой поедешь?

Янек кивнул.

– Эх, не завидую я твоей жене. Если примет тебя таким, то она у тебя святая. Годков-то немало прошло. Что будешь делать, если замуж вышла?

– Не вышла, – запротестовал Янек, – она ведь моя, только моя…

– Э-э-э, – пропела старуха, – твоя-то твоя, но и ты не ангел.

Янек опустил голову.

– Как мне до Верхней Алексеевки добраться? – спросил он.

– Да как! Очень просто. Завтра мой старший сын поедет туда по надобности. Вот и подбросит тебя. А ты поосторожнее будь, там в Алексеевке ещё более неспокойно. Скажу сыну, чтобы прямо до места тебя довёз. Улица-то, какая?

– Заречная…

Старуха кивнула.

– Жди теперь тут, – сказала она и вышла.

Сколько ему ждать, Янек не знал. Думал теперь о том, как повстречается с сыном, которого родила Карина. Даже не представлял себе, как поедет с годовалым ребёнком в Ростов. Слова старухи посеяли в нём какие-то сомнения, и вместо недавнего спокойствия его начала охватывать тревога.

– На, накинь, – неожиданно услышал Янек суровый мужской голос. – Мать сведёт меня с ума. Если так каждого подбирать, то можно и жизни лишиться.

Янек поймал, брошенную в него одежду. Это был старый-старый изодранный тулуп. От него пахло мочой и чем-то прокисшим. Запах был такой сильный, что к горлу Янека даже подкатился ком.

– Штаны сними, и эти надень, а то повяжут меня с тобой вместе.

Янек, сжав плотно губы, снял с себя штаны, надел такие же дряхлые как тулуп.

– Ну вот и хорошо, – произнёс сын старухи более приветливо. – Ну и несёт же от тебя.

Он громко прокашлялся. Янек так и боролся с комом в горле.

– Поедем, доро́гой молчи, свернись калачиком, лицо старайся внизу держать. Если остановят, не шевелись, не разговаривай, рот вообще не открывай. Если трогать начнут, молчи. Не любят они разговорчивых. Всё сделаешь, как сказал, доедем живыми, а нет, то сам виноват будешь.

Янек кивнул, пошёл за своим провожатым. Лёг в повозке, как тот велел. Сверху на Янека сын старухи накинул ещё что-то вонючее.

Всё внутри Янека бурлило и клокотало от этого жутчайшего запаха, но он терпел. Когда двинулись, стало немного легче. Из маленькой щели под накидку попадал свежий воздух, и Янек вот прямо одной ноздрёй жадно вдыхал его.

Ехали долго, начало светать, вдруг резко повозка остановилась.

– До-о-оброго дня-я-я-я, служивые! – громко крикнул старухин сын.

– Добро-о-о… – несколько голосов ответили ему.

– На обратном пути забегу, – Янек опять услышал знакомый голос.

Лошади тронулись с места.

Янеку казалось, что ехали вечно.

– Можешь встать, – услышал он.

Янек быстро сбросил с себя накидку, начал дышать часто, чтобы избавиться от неприятного привкуса во рту.

Впереди виднелись дома.

– Это городок, – сказал старухин сын. – Номер дома какой?

– Один, – ответил Янек.

– Ох, как хорошо, не ехать мне до конца по этой Заречной, будь она неладна. Лошади все ноги переломают. Вот твой дом, приехали.

Сын старухи остановил лошадей. Янек спрыгнул, подошёл к извозчику, произнёс:

– Спасибо, я буду всю жизнь молить Бога о вашем здоровье.

– Да на кой мне твоя молитва сдалась, коль помру, так и хорошо, чтобы не видеть весь этот ужас, – с грустью в голосе пробормотал старухин сын. – Ты ещё не хлебнул в новом времени ничего. Нет тут друзей, знакомых. Никто не поможет. Всегда жди подставы. Будешь начеку, доберёшься до Ростова живым. Ты там в своей тюрьме Никанора Михайлова не встречал?

– Нет, – ответил Янек.

– Ну, тогда прощай, – сказал извозчик.

– Прощайте, – почти шёпотом произнёс Янек и оглянулся.

Он поймал себя на мысли, что разучился разговаривать в полный голос.

Говорил только шёпотом, чтобы никто случайно не услышал лишнего.

Лошади тронулись. Когда повозка скрылась за поворотом, Янек вошёл во двор и постучал в дверь.

Никто не открывал. Янек подошёл к завешенному окну, заметил, как колышется шторка. Вдруг из-за шторки выглянуло маленькое детское личико и быстро скрылось. Длинная тонкая косичка, как хвостик мыши потянулась вслед.

Янек постучал в окошко. Но больше шторки не шевелились. Сел на порог и стал ждать. Вскоре во двор вошла молодая женщина и тотчас, заметив Янека, наставила на него ружьё. Янек отполз назад, упёрся в дверь.

– А ну, пшёл отсюда, – скомандовала женщина. – Повадились, твари. Нет больше у меня ничего. Вчера последнюю курицу украли.

Женщина ткнула в Янека дулом.

– Давай, давай, пошевелись, а то пристрелю.

– Я за сыном пришёл, – прошептал Янек.

– Чего ты там бормочешь? Беги, а то я за себя не ручаюсь, – громко произнесла женщина.