Золя

Первый роман Золя, начатый еще во времена империи, — яркое антибонапартистское произведение. Готовясь к работе над ним, Золя тщательно изучил материалы, связанные с государственным переворотом, проштудировал книгу Тено «История государственного переворота», собрал свидетельства современников. Хотя действие романа отнесено в провинцию, это не помешало Золя показать расстановку общественных сил в дни переворота. До 1848 года жители маленького южного городка Плассана (под этим названием Золя изображает знакомый ему Экс-ан-Прованс) — ревностные слуги католической церкви и «законного» короля». Но во время революции старой монархии остались верны лишь дворяне и священники. Буржуазный квартал Плассана торопился проявить свой «революционный» пыл и свои республиканские убеждения. Однако этот пыл, по словам Золя, «вспыхнул и угас, как солома», и плассанские буржуа очень скоро превратились в консерваторов и сторонников «партии порядка». Они возненавидели республику из страха за свою мошну, ибо жизнь при республике «была полна всевозможных потрясений». Так ненависть к новому республиканскому режиму объединяла рантье и торговцев с дворянами и служителями церкви, так подготовлялась почва бонапартистского переворота. Перед нами проходят колоритные фигуры будущих бонапартистов, которые, интригуя и лавируя, мучительно преодолевая природную трусость, расчищают дорогу для Второй империи. Среди них первое место принадлежит Ругонам. Сын крестьянина, цепкий и жадный до денег лавочник Пьер Ругон задумал выйти «в люди». Он и его супруга Фелисите одержимы завистью и страстью к наживе. Их «желтый салон» стал центром плассанской реакции. Золя с сарказмом рисует посетителей этого салона: тупой и самодовольный Исидор Грану, похожий на гусака; напоминающий жирного барана землевладелец Рудье; тупоумный майор Сикардо, схожий с беззубым догом; издатель Вюйе — ни дать ни взять «тусклая, скользкая жаба»; некто «маркиз», похожий на «большого зеленого кузнечика». Среди персонажей, связавших свою судьбу с государственным переворотом, два сына Пьера Ругона — Аристид и Эжен. Эжен почти не появляется на страницах романа и нужен Золя для того, чтобы протянуть нити между Плассаном и Парижем. Через Эжена, вовлеченного в бонапартистский заговор, посетители «желтого салона» узнают о происходящих за пределами города событиях и в зависимости от этого решаются действовать.

Таков лагерь реакции, которую Золя развенчивает и осуждает. Все симпатии Золя на стороне республики, на стороне народа. Страницы, посвященные описанию восставших против Бонапарта ремесленников и крестьян, отличаются романтической приподнятостью. Революционный порыв масс, благородную чистоту народных стремлений Золя воплощает в образах юноши Сильвера и его подруги Мьетты, гибнущих во время столкновения повстанцев с войсками. В романе, как это нередко мы встречаем в более поздних произведениях Золя, соседствуют два плана, два стилевых потока — обличительно-реалистический и лирическо-романтический. Сцены, связанные с восстанием, написаны в приподнято-романтическом духе.

Закончив «Карьеру Ругонов» в основном до падения Луи Бонапарта, Золя по праву мог гордиться смелостью своего замысла. К отдельному изданию романа, вышедшему в конце 1871 года, Золя предпослал предисловие, в котором с чувством глубокого удовлетворения говорил: «…Этот том был уже написан, когда падение Бонапарта, которое нужно было мне как художнику и которое неизбежно должно было по моему замыслу завершить драму, — на близость его я не смел надеяться, — дало мне жестокую и необходимую развязку».

В плане, представленном издателю Лакруа, перечислены основные романы и названы главные персонажи (их имена, правда, менялись). Кроме романа «Карьера Ругонов», который Золя назвал «первым эпизодом», мы находим здесь контуры многих его произведений. Так, например. Золя говорит о романе, посвященном «бессмысленной и элегантно-разгульной жизни нашей молодежи». В другом романе он собирается рассказать о «мошеннических и исступленных спекуляциях Второй империи». Эти две темы Золя объединит в романе «Добыча». Отчетливо видны в плане контуры романов «Его превосходительство Эжен Ругон», «Проступок аббата Муре», «Западня», «Нана», «Творчество», «Человек-зверь». Намечен в плане и роман, посвященный войне («Эпизод из Итальянской войны»). Золя осуществил и этот свой замысел, но использовал для него более поздние события франко-прусской войны.