Золя

Клуа и Шатоден могут войти в роман под собственными именами, а вот деревню необходимо переименовать. Живут там пять сотен человек, знающих друг о друге все. Золя же намерен заселить деревушку вымышленными героями и рассказать о событиях, о которых в Ромилли никто и не слышал. Но место годится!

Золя хозяйским глазом оглядывает Ромилли и окрестности. Новое название придумано с ходу — Ронь (в переводе на русский язык «чесотка», «парша»). Таких колоритных названий здесь много. Затем Золя приходит мысль перепланировать деревню, по иному ее расположить. Ромилли находится на склоне левого берега речушки Эгре. Золя поворачивает ее лицом к югу и перемещает на правый берег. На левом берегу он все же оставляет несколько домов. Он сдвигает дорогу, ведущую в Клуа, переделывает церквушку со шпилем XV столетия, покрывает ее продырявленной и небрежно починенной кровлей, сокращает население деревни с пятисот до трехсот человек. Возвращаясь в Шатоден или Клуа Золя использует каждую минуту, чтобы пополнить свои наблюдения. В первый четверг каждого месяца в Шатодене устраивается ярмарка, и Золя спешит туда, чтобы посмотреть на многоликую пеструю толпу, занести в блокнот заметки о типах крестьян, их одежде, их нравах. Нельзя сказать чтобы Золя вовсе не знал деревни. Бродя по окрестностям Экса в дни юности, он знакомился с крестьянами, всякие занятные истории из деревенского быта рассказывал ему когда-то дед, десятилетнее пребывание в Медане также оказалось полезным. Живя в окружении крестьян, Золя проявлял интерес к мелким происшествиям, случавшимся в округе, а в январе 1881 года дал согласие на избрание себя в члены муниципального совета. Однако всего этого недостаточно чтобы уверенно отдаться избранной теме. А тема эта зрела давно. По свидетельству Эдмона Гонкура, Золя еще в январе 1884 года собирался приступить к работе над романом «Крестьяне»[8]. Но этот замысел заслонила другая тема — забастовка на угольных рудниках. После опубликования «Жерминаля» Золя еще год работал над романом «Творчество», и только в феврале 1886 года он мог сообщить Сеару: «Сейчас я захвачен своим романом о крестьянах. Он меня терзает, спешу заняться поисками материала и составлением плана. Намереваюсь полностью посвятить себя этому».

Золя принялся за роман не без некоторого душевного трепета. Уж очень необъятной и трудной представлялась ему выбранная тема. Личных наблюдений было далеко не достаточно, и он изучает книги и статьи, посвященные сельскому хозяйству и сельской жизни: «Малый сельский справочник» Арно Беркена, «Деревенские посиделки» и «Жизнь полей» Жуаньо, «Сельское хозяйство во Франции» Бодриллара, «Сельское хозяйство и народонаселение», «Сельская экономика Франции» Леонса де Лавернье. Он делает вырезки из газет. Некий землевладелец, член землевладельческого общества и редактор сельскохозяйственного отдела газеты «Новеллист де Руан», Эли Кассе, предложил Золя свою добровольную помощь в собирании нужных материалов. Золя охотно согласился и вступил с ним в переписку.

Еще работая над «Жерминалем», Золя изучал труды социалиста Жюля Геда. Теперь он решил лично с ним познакомиться и попросил Поля Алексиса организовать такую встречу. По словам Алексиса, Гед «очень любезно согласился». Встреча состоялась, и Золя занес в свои блокнот интересную запись. Гед говорил о революции 1789 года, которая «была роковой», о 93-м годе — «не слишком опасном». Великая французская революция, по его словам, сделала очень мало по сравнению с тем, что должна сделать грядущая революция. «Необходимо, чтобы власть перешла в руки другого класса — рабочих, для того чтобы навсегда исчезли капиталистическая каторга и буржуазное правительство». Говорили о деревне, о крестьянах. На Золя эта беседа произвела большое впечатление — «он совсем не анархист, наоборот, организатор».

Пришло время, когда можно было сесть за составление плана.

«(Зима, конец октября, 60, суббота) Жан засевает поле. Другие. Широкое описание местности: зима, чернозем, луга, обнаженные деревья. Франсуаза и корова. Случай с коровой. Жан спасает Франсуазу. Они идут на ферму. Время завтрака. Болтают о Фуане». И так далее, сцена за сценой, деталь за деталью.

«Я все еще сижу за планом моего будущего романа «Земля» и начну писать его не ранее чем недели через две», — писал Золя своему голландскому переводчику Ван Сантен Кольфу в июне 1886 года.

«План» и «Набросок» к роману занимают, как всегда, много времени. Золя стремится очень точно формулировать свои мысли. Такое уж у него правило — чем яснее представляешь себе замысел, тем легче пишется роман.