Золя

«Я хочу создать жизненную поэму о земле, но человечно. Без всякой символики, сначала дать любовь крестьянина к земле, любовь непосредственную, желание обладать ею, захватить как можно больше, потому что в его глазах она — единственное богатство. Потом более возвышенно любовь к земле-кормилице, к земле, которая порождает нас, дает нам жизнь и в которую мы возвращаемся. Прежде всего — крестьянин-хищник, человек со своими мелкими страстями на громадной земле…» (начальные слова «Наброска»).

Но это только часть замысла. По существу, «Земля» должна стать художественным исследованием современной писателю деревенской жизни. Облик тогдашнего французского крестьянина сложился исторически под влиянием различных социальных явлений. К тому же крестьянская масса неоднородна. Богатый крестьянин отличается от бедного; по-разному проявляется у крестьян инстинкт собственника; казалось бы, человек земли далек от политики, но на самом деле его роль в политической жизни страны значительна и будет все возрастать.

«Этот роман страшит меня самого, ибо, при всей своей простоте, он будет более других насыщен материалом. Я хочу в нем вывести наших крестьян, отразить их историю, нравы и ту роль, которую они играют в обществе; хочу заняться вопросом социальной природы собственности; хочу показать, куда мы идем в условиях нынешнего серьезного кризиса сельского хозяйства. За какое исследование я теперь ни берусь, я неизменно наталкиваюсь на социализм. Мне хочется, чтобы «Земля» сделала для крестьян то же, что «Жерминаль» для рабочих. К тому же я намерен остаться художником, писателем, сложить волнующую поэму о земле, поэму, в которой будут времена года, полевые работы, люди, животные — словом, деревня во всей полноте… Скажете, что я возымел дерзость изобразить в моей книге всю жизнь крестьян, их труд, любовь, политику и религиозные воззрения, их прошлое, настоящее, будущее, — и будете правы».

Это письмо Ван Сантен Кольфу (июнь 1886 года) примечательно во всех отношениях. Золя говорит о дерзости своего замысла, не скрывает трудностей, но в его словах слышится также гордость человека, не привыкшего отступать. После «Жерминаля» Золя все чаще будет обращаться к социалистическим идеям, и если он в чем-то не согласен с учением социалистических теоретиков, то его уважение к ним все больше будет расти, а сами идеи покажутся ему настолько грандиозными, что он склонен будет поверить в их будущую победу. И в «Жерминале», и в «Земле», и в «Деньгах», и в «Разгроме», и в циклах романов «Три города» и «Четвероевангелие» так или иначе присутствуют социалистические идеи, в которые Золя все пристальнее вглядывается. Он черпал их не из книг, а нашел в самой жизни, работая над «Ругон-Маккарами». И это кажется ему особенно важным. Значит, эти идеи не плод ума праздных философов. Они неизбежно рождаются в условиях несправедливо устроенного общества, противостоят ему, вселяют надежду в сердца угнетенных, они жизненны, они необходимы. Золя немного пугает количество оттенков этих идей, великое множество мнений о том, как лучше приложить теоретические выводы к жизни. Особенно неприятно ему, что и здесь нельзя обойтись без политики, которую он глубоко презирает. Но он был дружен с Валлесом, познакомился с Жюлем Гедом, он слышал о Марксе, о Международном Товариществе Рабочих. Это идейные люди, не похожие на Гамбетту или Флоке. Но что сталось бы с ними, приди они к власти? Может быть, и они забыли бы свои прошлые мечты, свои революционные фразы? Такое уже было с левыми республиканцами. Но это только «может быть», а сейчас Золя уважает их, уважает сами идеи и пишет о себе как о «старом республиканце, который в будущем непременно станет социалистом».

Работа над романом идет между тем своим чередом. В июне Золя составлял только «план», а в конце июля уже определил для себя срок окончания книги: «Моя работа над романом «Земля» в полном разгаре, но это настоящая каторга, не рассчитываю закончить книгу раньше марта и сомневаюсь, стану ли печатать ее фельетонами» (Золя — Ван Сантен Кольфу, 29/II 1886 г.).

К марту 1887 года было закончено всего две трети романа. Золя не укладывался в им же определенные сроки. Только в августе написана последняя фраза и поставлена последняя точка: «Вчера утром я закончил «Землю» (Золя — Сеару, 19/VIII 1887 г.).

Золя все же пришлось печатать роман фельетонами. Газета «Жиль Блаз» загодя оповестила своих читателей, что на ее страницах начиная с 28 мая 1887 года «начнет печататься большой роман Эмиля Золя «Земля». В сообщении давалась краткая характеристика нового произведения, которую составил сам автор: «Земля» — это этюд о французском крестьянине, о его любви к земле, о его вечной борьбе за обладание ею, о его обременительном труде, о его маленьких радостях и больших страданиях… В итоге автор пытается сделать для крестьян то, что он сделал для народа предместий и для рабочих большого индустриального центра в «Западне» и в «Жерминале»…»