Золочёные горы

Я снял нам комнаты и останусь с ним. Мы разместились над салуном в бедном квартале. По очевидным причинам я считаю, что тебе безопаснее оставаться в Руби, пока Кэл не выздоровеет и мы с ним не доставим камень по назначению. Несмотря на его состояние, он храбрится и даже вслепую стоит у плиты, словно волшебник. Он научил меня весьма сносно готовить жаркое. По его просьбе я читаю ему вслух: он любит спорить о философских принципах Дю Бойса и сравнивать его с Вашингтоном почти так же, как любит готовить.

Меня терзает страх, что отец попытается связаться с тобой и разузнать мое местонахождение. Надеюсь на твое доверие, дорогая Сильви, и прошу хранить молчание… пока твой… мы не будем

Последние строки были перечеркнуты. Он так и не отправил это письмо. Я пролистала всю книгу в поисках ответов и успокоения, надеясь увидеть где-нибудь свое имя и слова «свадьба» или «жена» как доказательство, но ничего не обнаружила. Оказалось, что книга служила Джейсу также и дневником, и я общалась с ней, словно с самим Джейсом, еще живым. Записи рассказывали о его поездке с того момента, как мы в последний раз виделись в «Гербе Руби», через двенадцать часов после женитьбы.

3 октября. Поезд из Руби в Денвер. Оставил мою драгоценную спать сладким сном.

Драгоценную? Разве с драгоценными так поступают? Чувствуя боль и грусть, я читала все подробности поездки Джейса. В дьявольскую метель они проехали через ущелье Гимлет: железная дорога жалась к голой отвесной скале, а с другой стороны зияла пропасть. Крестами были отмечены места, где погибли люди. Джейс написал:

20 окт. Боюсь, что из-за тяжести груза поезд перевернется на бок и рухнет вниз в ущелье. За окном слепящая белизна метели, на стекле восхитительные кружевные морозные узоры. Стараюсь отвлечься, думая о том, как покажу всю эту красоту С.

Значит, он думал обо мне – если только не было другой С. Салли? Сьюки? Стервы? Может, он и вправду любил меня. Я до сих пор предпочитаю так думать.

Поездка в Денвер представляла собой вереницу задержек и катастроф. Сошедший с гор снег завалил пути. Команда спасателей прибыла на снегоступах. Они забрали с собой на санях белых женщин и детей. Джейс с Кэлом застряли в недвижимом поезде на несколько дней: опустошали свой запас спиртного и развлекались, распевая гимны вместе с черным священником и его дочерью. Когда братья добрались до Денвера, Джейс не отправил мне ни единой весточки. Неужели в городе нет телеграфа? Или почты? Возможно, мой супруг был слишком пьян и не смог купить марки, или ему не хватило смелости написать мне правду: признаться, что он вор. Разве нет? Тем временем рука Калеба зажила. А вот глаз нет. В поисках утешения юный Калеб Грейди стал ухаживать за девушкой, с которой познакомился в поезде.

Она поет как соловей и убедила Кэла не прикладываться к бутылке. Теперь он не хочет ехать со мной в Дирфилд.

Дальше кривым почерком были нацарапаны строчки с перечеркнутыми иксами, словно с трудом скрываемые тайны.