Золотая братина: В замкнутом круге

Однако в 1944-м по директиве, которая миновала Третьего, у Мартина Сарканиса состоялась встреча с человеком из Москвы, повергшая его в еще большие сомнения. До сих пор он получал задания только от Фарзуса, других связей с Центром не было. Прибывший агент передавал ему прямой канал с Москвой: шифры, коды, время связи и связиста, местного немца с передатчиком.

– Чем это объясняется? – спросил Мартин Сарканис, хотя по инструкции этого вопроса задавать не следовало.

– Для оперативности, – последовал ответ, – на случай экстренного задания. Или по необходимости срочно связаться с Центром. – Была выдержана пауза. – Да и Третий, сами понимаете… Прервется ваша связь с ним – что тогда?

Но почувствовал Мартин: не все сказал вестник из Москвы.

И вот товарищ Фарзус прибыл в замок Вайбер без предупреждения. Такого не должно было быть… Ганс Фогель в задумчивости прошелся вдоль бильярдного стола, перекинул кий из руки в руку, наклонился и на этот раз произвел тихий, аккуратный удар. Два шара медленно, не торопясь, послушно вкатились в черные дыры и повисли в сетках.

Осмотрев светящиеся солнцем окна замка, гость в черном кожаном пальто повернулся к Паулю Кауфману, выжидательно, похоже, насмешливо глядя на него. Потом взгляд как бы вильнул в сторону, ушел, хотя странным образом незнакомец продолжал смотреть на обер-лейтенанта.

– Простите, не имею чести… – начал было Никита Толмачев.

Мужчина в черном пальто остановил его жестом, полез во внутренний карман, вынул удостоверение в темно-коричневой обложке:

– Прошу.

«Бригаденфюрер Иоганн Вайтер», – прочитал Толмачев. И с ужасом подумал: «Контрразведка»…

– Приказ со мной, обер-лейтенант. – Бригаденфюрер протянул руку. Открылась дверца машины, и до сих пор невидимый молодой человек, тоже в черном кожаном пальто, протянул Иоганну Вайтеру портфель. – Но это потом. Сначала я хотел бы увидеть объект.

– Может быть, обед? – спросил Толмачев с некоторой нерешительностью в голосе.

– И обед потом.

– Тогда прошу – Обер-лейтенант Иоганн Вайтер стал первым подниматься по мраморной лестнице.

Они вдвоем медленно шли по залам. Иоганн Вайтер останавливался у картин, гобеленов, витрин, в которых красовались фарфоровые сервизы, изделия из бронзы и серебра, цокал языком, качал головой:

– А утверждают, что русские – варвары, дикари. А, господин Кауфман?

Толмачев молчал, разводил руками. Они оказались в последнем зале, у витрины с «Золотой братиной». Иоганн Вайтер стоял перед витриной в задумчивости, покачивался с пяток на носки, наконец сказал:

– Так-так… – И повернулся к Толмачеву: – Ну и…

– Прошу, господин бригаденфюрер. – И оберст Кауфман двинулся первым.

Справа, метрах в пяти от витрины с «Золотой братиной», была дверь мореного дуба (она не вписывалась в интерьер зала и создавала асимметрию). «Сделано недавно», – определил бригаденфюрер. Возле двери невозмутимо стоял охранник с автоматом. Эсэсовец отдал честь Вайтеру и Кауфману и замер по стойке смирно. Толмачев отпер дверь ключом, распахнул ее, пропуская вперед бригаденфюрера. Оба оказались в небольшой уютной библиотеке: шкафы с книгами, круглый стол с лампой под большим зеленым абажуром, удобные кресла; на стенах картины: псовая охота, горный пейзаж, площадь средневекового города; в двух нишах белые мраморные бюсты Гейне и Гёте. Дневной ровный свет падал из сплошного окна под потолком вдоль двух стен.

Толмачев подошел к шкафу, в котором на полках поблескивали золотом корешки старинных фолиантов, нажал сбоку невидимую кнопку – шкаф бесшумно отодвинулся в сторону, обнажив в стене железную дверь; замок ее представлял собой квадрат, заполненный ячейками с цифрами. Никита Никитович быстро нажал на некоторые из них и толкнул дверь. Скрипнули металлические петли, дверь распахнулась. Вниз вели бетонные ступени. Толмачев щелкнул выключателем – загорелись электрические лампочки, теряя свет где-то внизу.

– Осторожно, господин бригаденфюрер…

Теперь они шли по узкому бетонному коридору. Коридор вильнул вправо, еще около десяти метров – и впереди появилась дверь, тоже металлическая, с замком в виде телефонного диска. Обер-лейтенант Пауль Кауфман набрал нужный номер – дверь сама бесшумно распахнулась. Перед ними был просторный бункер со множеством ниш, отделанных деревом.

– Основательно, – разглядывая бункер, изрек Иоганн Вайтер.

– Все по инструкции, господин бригаденфюрер.

– И свидетели…

– Свидетелей нет, – перебил оберст Кауфман. – И проектировщики, и те, кто был занят на строительных работах… Я действовал по инструкции.

– Основательно, основательно, – повторил Иоганн Вайтер, он же товарищ Фарзус, и, помолчав, сказал: – Вот что, оберст Кауфман, пора действительно подкрепиться. И за столом поговорим. Да! Кстати… Вроде бы здесь у вас в замке заведует бильярдом непревзойденный мастер. Мне говорили… Забыл фамилию.

– Ганс Фогель, господин бригаденфюрер.

– Бильярд – моя страсть, – скупо улыбнулся Иоганн Вайтер. – Перед обедом хотя бы одну партию…